Сказка-быль: Пролог

Shmeckpeck

– Да какая разница?

– Вивиэль.
– с каким-то нездоровым благоговением произнес молодой.

Я уже собирался бросать это дело - подслушивание, но последнее услышанное слово заставило меня напрячься. Но на этом представление закончилось. Далее у компании молодых ребят пошел один только похотливый треп на тему кошкодевочек и следующего заказа, который им нужно было взять, чтобы выплатить какие-то долги перед гильдией. Поэтому закругляемся - была еще идея прикинуться столбом, да послушать народ на том конце просторного первого

этажа, где еще что-то вроде барной стойки виднеется, но да и похрен...

Обеденная тут по размеру не меньше, чем в таверне, хотя это, скорее, зал ожидания. Но тут и откушать можно было, чем с толком пользовалось здешнее руководство, монетизируя естественную человеческую потребность. Под дальней от входа стеной расположен бар, где тусовалась одна треть посетителей гильдии, заливаясь выпивкой и порождая основной шум и гам на этаже. Другая треть - просто обедала или вела переговоры по работе вокруг столиков в центре помещения.

Я чуть склонил голову набок, переводя взгляд левее.

А вот последняя треть полнивших зал посетителей сгрудилась по левую руку от меня - толпятся там у широченной доски, кажется, с объявлениями и заказами. Периодически кто-то срывает бумажку и тащится с ней к расположенным прямо там же, рядом, трем приемным стойкам с миловидными работницами гильдии по ту сторону. Туда же вываливается и вся приносимая с заданий добыча - я это ясно видел, и уже прикидывал, получится ли впарить им книжечку умения без своей регистрации как наемника...

Что же, попробуем.

– Доброго вам дня!
– лучезарно улыбнулась мне, похоже, полу-альвийка. Она вроде и человек внешне, но несколько заостренные ушки и характерные исключительно для альвийского народа бледность кожи, изумрудный оттенок глаз и пшеничные волосы выдавали кровосмешение. Получается, что межвидовые зачатия тут возможны. Либо опять замешана «ма-а-агия».

Не утруждая себя ответом девчонке, я просто бухнул книжку умения на гладко отполированную и покрытую лаком дощатую стойку.

– Жетон?
– чуть дернула заостренными ушками работница гильдии. Это тоже чисто фишка альвов.

Понимая, что никак не получится продать чего-то без оставления следов, я решил не заморачиваться.

– Жетона нет. Сколько стоит?
– и добавил, уловив непонимание в зеленых глазах.
– Оформление. Регистрация, короче, сколько стоит?

С трудом сейчас сдерживаю раздражение, подзуживаемое заразой. И ведь она так сильно не выпендривается, пока я в одиночестве или по улочкам шатаюсь - выбирает строго определенные моменты, будто обладает разумом.

– Нисколько.
– как-то сразу поблекла и перестала озарять меня своей улыбкой полу-альвийка, различив в моем поведение недовольство.
– Только заполнить гербовую бумагу. И выбрать второе имя или прозвище.
– и она поспешила добавить, завидев, как я мученически закатываю глаза к потолочным сводам.
– Здесь же, прямо здесь, это быстро!

То, как она приуныла и расстроилась, подбешивало

меня еще больше. Еще и раскаленный гвоздь мигрени усилил свою ранее терпимую долбежку в мозг. Меня, блин, еще больше разъяряет и выбешивает то, что из-за прущего из меня негатива портится настроение у симпатичной девчонки.

Пока полукровка шумно копошилась где-то под стойкой в поисках нужных бумажек, переговариваясь при этом с соседкой о планах на этот вечер, я опустил глаза вниз. И с неудовольствием отметил, как у меня подрагивают пальцы на левой, проклятой руке. Засмотревшись на нее и задумавшись, я невольно вздрогнул, когда передо мной на доску регистратуры неожиданно шлепнулась здоровенная, больше альбомного листа бумажка

– Вот.
– тихо подсказала девушка, указав, где нужно подписывать что-то или указывать, понятия не имею. Я бы и не против начеркать там подпись, девчонка как раз подобие графитового карандаша положила на эту же бумагу, но я, блядь, не обучен туземной письменности. Подпишу, поди, какой-то демонический контракт на продажу души, и все, и пиздец, и приехали.
– Сюда и здесь, и еще...

– Я не умею.
– хрипло пробормотал я, прикладывая правую руку к правому же виску, ближе к макушке, куда меня продолжила настойчиво сношать мигрень.

Девушка оторопела.

– А-а?
– и переглянулась с соседкой, черноволосой девочкой-кошечкой. Полюбовался бы, не будь в таком паршивом состоянии. Каждый крик ближайшего выпивохи и каждая высокая нота, взятая треплющимися поблизости женщинами лишь усугубляла мое раздражение. Скоро, по идее, из места проклятия должны пойти гуляющие по всему телу пульсации боли...

– Как это?
– пролепетала полу-альвийка.

– Письменности не обучен.
– терпеливо объяснил я.
– Я не понимаю письмо и не умею писать. Так понятнее?

Господи, блядь, поскорее бы закончить со всеми делами в городе и свалить куда подальше, обратно на курган. Набью себе там десятый уровень, если скелетики продолжат так же бесконечно рожаться в траве, и там уже, потом...

– А!
– пискнула девушка, перестав, наконец, безбожно тупить.

Опомнившись, она крутанула гербовый документ к себе на сто восемьдесят градусов и начала стремительно что-то там черкать, периодически на меня странно косясь. Окружающие авантюристы - тоже посматривали с волнением, словно я прямо тут собираюсь коньки отбросить.

– Все хорошо?

– Просто шикарно.
– растянул я уголки губ как можно шире, обнажив зубы, и продолжая держаться за голову.
– Прекрасно!

Поджав губы, она продолжила что-то мулевать на бумаге - поверила, видимо. Я убедителен.

– Как вы хотите именоваться в гильдейской картотеке?
– произнесла она, когда навершие сжимаемого ее пальчиками карандаша замерло в самом углу документа, внизу.

– М-м...
– я запнулся, прерванный коротким, невовремя зарядившим в мозг импульсом мигрени.
– Мародер.