Сказка для двоих
Шрифт:
— Это ваше? — осведомился он.
— Мое, — вспыхнула Марина.
— И вся эта бумага исписана подобными… — Ермолаев замялся, подбирая слово, — историями?
— Да, — коротко ответила девушка. — Но вы хотели что-то искать. Я могу вам помочь?
— Приведи все свои бумаги в порядок, , чтобы мы сразу увидели, что документа там нет.
Девушка сноровисто сложила записи в толстую стопку и засунула ее в порядком распухший конверт отеля.
Лана бегло осмотрела ящики письменного, стола, комода, тумбочек — везде пусто, а в шкафу сиротливо
— Ну что же, Михаил Михайлович, — обратилась Светлана к Ермолаеву, продолжавшему изучать отдельные листки, исписанные Марининым почерком, — как мы и предполагали, документа здесь нет.
— Угу, — кивнул тот и повернулся к Марине, продолжавшей сидеть в прежней позе на кровати. — Вы пишете сказки для детей? И давно?
— Давно. — Марина устроилась удобнее и, сверкая глазами, уточнила: — С детства. Я выросла в очень маленьком городке под Казанью. Отец работал на железной дороге, мама не работала, а в семье росли пятеро детей. Однажды мама сломала ногу, что-то там неправильно срослось, и она просиживала все дни на кухне, раскладывая пасьянс. Хозяйство вела старшая сестра, а с младшими детьми возилась я. Мама не любила, чтобы дома было шумно; если что, она брала костыль и стучала им. Иногда под костыль попадали наши шеи и спины. Тогда я начала придумывать разные сказки, чтобы дети сидели тихо и не шумели.
— А потом? — с дружелюбным любопытством поинтересовалась Ника, присев на край кровати.
— В школе меня очень любила учительница немецкого языка Берта Адольфовна. Она занималась со мной после уроков, устроила на городские курсы. Говорила, что у меня прирожденные способности. После десятого класса я поехала в Казань, подала документы в пединститут. Меня приняли, и я осталась в Казани, училась, жила в общежитии. Чтобы сестрам и братьям не было скучно, два раза в неделю я отправляла им новые интересные истории.
— Какая ты у нас, оказывается, сказочница, прямо Василиса Премудрая, — недоверчиво качнула головой Лана.
— Или Шахерезада, — улыбнулся Ермолаев.
— Как же ты в Москву попала, — не выдержала Светлана, — наверное, за москвича замуж вышла?
Темные глаза девушки внимательно остановились на лице Ланы, и она кивнула.
— Понятно, — встала Светлана, — здесь и сказке конец.
— Не думайте, что я специально искала мужа-москвича! — звонко запротестовала Марина. — Так получилось! А конец у сказки совсем другой. Через год после свадьбы я показала Вите, то есть мужу, свои записки. Он посоветовал мне разослать их в детские журналы. Ведь братья и сестры выросли, писать было больше некому. Редактору одной семейной газеты понравилось, вот я и пишу для детского приложения.
— А газета называется «Семейные традиции»? — поинтересовалась Ника.
— Да, — Марина с радостным испугом посмотрела на Веронику, — а вы откуда знаете?
— Я хорошо знаю шеф-редактора газеты Алису Раевскую. Она заказывает свои наряды у моего знакомого модельера.
— Короче,
— Михаил Михайлович! — робко окликнула Марина.
— Ну что еще?
— Вы меня не выгоните из «Протокола»?
— Не выгоню, спи, — беззлобно проворчал начальник и вышел из номера.
— Спи, мы сами погасим свет и закроем дверь, — пообещала Ника и услышала в ответ слабый счастливый вздох.
Отель «Хилтон», вестибюль, 12 октября, 03.10-04.10
Отель начинал просыпаться: где-то глухо зажужжал моющий пылесос, через вестибюль прошла утренняя смена горничных, у стойки регистрации ждали своей очереди первые ранние гости.
— Сейчас бы чаю! — простонала Светлана, бросаясь на диванчик в центре вестибюля. — Чаю с лимоном! Да?
— Хорошо бы, — согласился Ермолаев, подтыкая себе за спину подушку.
— Вероника, я думаю, что мы с шефом будем решать дальше сами. Я виновата, я и буду сидеть до утра. А ты иди, у тебя глаза красные. Выброси все дурные мысли из головы, если бы что-то с папой произошло, тебе бы позвонили, верно? Так что не мучай себя, прими теплый душ и ложись, — ласково выпроваживала подругу Светлана.
Вероника заморгала, хотела что-то возразить, но потом кивнула и направилась к лифту.
Ермолаев сидел молча, откинув голову на спинку дивана. Цвет лица у него был нездоровый, кожа щек отвисла.
«Устал Потапыч, — подумала Лана и закурила. — Да и у меня глаза слипаются, вот-вот рухну, что же о нем говорить. Как мне перед ним стыдно… Он по-настоящему доверял мне. А я вот не оправдала надежд. Да при чем тут надежды! Интересно, а под суд меня могут отдать? — Лана даже вздрогнула. — Какой позор!»
— А вот и Ковалев! — встрепенулся Михаил Михайлович.
— А, вы все еще здесь? — бодрым голосом поинтересовался Ковалев, присел на банкетку и зевнул. — Устал зверски. клянусь честью! — поделился он, ослабляя узел галстука.
— А мы сидим, тебя ждем, — сообщил Ермолаев.
— Я понимаю, из-за часов, — поник головой Валера, — хотите, забирайте их все! Как говорится, унтер фир ауген, между нами говоря, они слова доброго не стоят!
— Мда… — Ермолаев нахмурился.
— Кстати, — Валера встрепенулся, — документ нашли?
— Нет… — Начальник отрицательно покачал головой.
— Лучше прятать надо было, — ухмыльнулся Ковалев, глядя на Светлану.
— Ты иди спать, — с усилием проговорил Ермолаев, уставившись на букет цветов в вазе на столе, — завтра у нас работа.
— Счастливо оставаться. — Ковалев легко поднялся с банкетки и, насвистывая, направился к лифту.
— Будем ждать Инну? — тихо спросила Светлана спустя пять минут.
— Я хочу дождаться. Тебе составлять мне компанию совсем не обязательно.