Сказка для Мальвины
Шрифт:
— Окей. Можно ли спасти господина Джамаля?
— Уже навряд ли, у него обширная рана в животе. Нужна срочно операция. Но маловероятно, что он выживет. Даже при операции.
— Поедем в наш департамент. У нас есть хирурги. Нам он живым нужен.
— Хорошо. Я могу вам помочь. Я тоже хирург.
— Отлично. — Его кладут на носилки и несут к минивэну. Мы едем в посольство. Да, по сравнению с нашим медпунктом, как будто попал в другой мир. Тут прямо рай для хирурга. Меня порадовала операционная. Она была обустроена новейшей техникой, которую я ещё вживую и сам ни разу не видел.
Операция длилась несколько часов. Я был ассистентом американского
Вечером, как никогда, мне захотелось напиться. Не знаю причину, но почему-то почувствовал себя подлецом. Ведь я даже радовался, что Джамаля спасти не удалось. Значит, когда прилечу в Россию, найду её и больше не отпущу от себя. Теперь о ней буду заботиться я. У нас наконец-то всё будет хорошо.
Но вернувшись домой, я не мог найти Мальвину. Мама прилетела тогда со мной. А потом опять улетела в командировку. И три года она не возвращалась в Россию. А я в это время писал диссертацию. Преподавал, как и мой отец в медицинском институте. По вечерам мы с ним сидели около камина и каждый думал о своем. У них не всё гладко было с мамой, но мой папа никогда не изменял маме.
И только через три года, когда я уже отчаялся. Прилетела мать из командировки. Привезла подарки, была как никогда взбудоражена и все рассказывала. А я понял, что три года опять провожу впустую. Где же моя Мальвина? И тут меня осенило, что ведь это может быть известно Косте. Решил съездить в Подмосковье. Несколько часов на машине и я в родном городе. Проехав развязку города, я въехал на центральную улицу города. Перенесся словно в детство. Вот они — знакомые улочки. Двор Кости остался прежним, но в тоже время что-то изменилось. Новые качели. Новый детский городок. Подошёл к подъезду и нажал на домофоне нужную квартиру. Ответил мне папа Кости. Поднимаясь на третий этаж, усмехнулся, что когда-то мне казалось, что они очень высоко живут.
— Здравствуй, Артём, — поприветствовал меня Виктор Анатольевич. — Проходи.
Здравствуйте, дядя Витя. — Давно тебя не видел. Как твои дела?
— Всё хорошо. А я Костю ищу. Где он сейчас живет.
— Да ты проходи. Хоть чай попьем. Расскажи мне как ты? А то Аня и Костя не часто ко мне приходят. А вот внуков чаще приводят. — А они не здесь живут? — спрашиваю я.
— Нет, ведь Костя давно квартиру купил. Да там и живёт. — Он разливает чай по кружкам.
— Дадите мне адрес? — Конечно-конечно. — Он ненадолго выходит из кухни и приносит мне вырванный тетрадный лист. На нём размашистым почерком написан адрес Кости.
Мы ещё некоторое время сидим на кухне у Виктора Анатольевича. Разговариваем. Я извиняюсь перед ним и спешу по новому адресу моего друга.
Узнав от Кости, что Мальвина перебралась в Москву. Вот я лопух! Столько лет она жила у меня под боком, а я даже не знал. Обменялись с ним телефонами. Друг тоже перебирается в Москву в ближайшие дни. Я ведь опять мог её упустить.
Созванивались с другом уже каждый день или через день. Так я узнал, что они вместе с Марьяной собираются погулять на днях. Мы договорились, что я приду в парк Горького, где они будут на детской площадке с детьми.
Собирался утром на свидание, словно семнадцатилетний пацан. То мне джинсы не нравились, то галстук не тот. Мама смотрела на мои мучения и усмехалась.
— Сын, а ты куда? На свидание собираешься? — Мам, мы с Костей и Аней решили погулять. — Да-да. Верю. Угу, — проговорила мама,
— Мам, я же немаленький.
— Нет, конечно. Но помощь матери не помешает. Я с тобой пойду. Хорошо? — спрашивает она и словно оправдывается. — Да и девочек хочется увидеть. Марьяну-то давно я видела. Так что идем. Вот рубашку эту надень.
Рубашка поло и джинсы. Причесался. Пошёл ждать маму на кухню. Отца не было. Он опять ушёл на работу. Заметил, что он старался меньше дома находится, чтоб с матерью меньше пересекаться. Странные они.
Вот и мама готова. Мы вышли из дома. Я, как джентльмен, открыл дверь перед ней. Потом сел сам на водительское сиденье. Завёл машину. И мы поехали. Хорошо, что было не так много пробок. Решил не рисковать. И припарковался во дворе недалеко от парка. Костя позвонил мне и сказал, на какой аллее они сейчас. Мама увидела их первыми и подошла к ним. А я стоял в стороне и рассматривал свою девочку. Какая она красивая. Я был шокирован. Она до сих пор одевается, как арабка.
Марьяна посмотрела в мою сторону, что указала моя мама. И словно застыла. Я смотрел на неё и молчал. И она тоже молчала… Сын Мальвины спросил:
— М-а-а, а кто это?
Эпилог
Появление Артёма на детской площадке в парке было для меня словно гром среди ясного неба. Я почувствовала, что земля уходит из-под ног. Что же всё-таки произошло в нашем доме и почему он не спас Джамаля. Он ведь обещал! Но что там пошло не так? Слёзы наворачивались на глаза и я еле их сдержала. Почему? За что? Не мог спасти и не появлялся бы сейчас? В Конго меня, если можно так сказать, сам Джамалю отдал. А теперь как я буду жить без мужа. Без моего султана. Мой любимый. У меня столько вопросов было к Артёму, но язык словно заклинило. Да и не при детях же их задавать.
— Привет, Мальвина. — Нам поговорить нужно, — сказала я хриплым голосом, еле сдерживая нахлынувшие эмоции. Только бы Миха не заметил, что я собираюсь плакать. Заметил. — Ма, тебя дядя этот расстроил? — Нет, сына. Но мы с дядей сейчас отойдем и поговорим. Хорошо, мой дорогой? Солнышко, ты поиграешь с детками Ани? — Да, ма, — ответил сыночек и пошел к двойняшкам, которые в этот раз опять чуть ли не дрались. Пока взрослые общались друг с другом.
Аня подошла ко мне и обняла меня. Мне показалось, что было это очень резко.
— Сестрёнка, вам надо поговорить. Иди. А я за Мишей посмотрю. — Меня передернуло. Не люблю, когда его так называют. И мне захотелось закричать, что его зовут Мехмед. Его так родной отец назвал. И я в ответ Ангелинку не обняла. Руки мои безвольно вдоль тела повисли. Старалась не смотреть на Артёма. Закрыла глаза. И стояла в таком состоянии, как мне казалось, вечность. Посмотрела на сестрёнку. — Ангелочек, мы с ним поговорим. Хорошо? — Аня ослабила объятия. — Да, конечно, иди.
Отошла от детской площадки и шла вдоль аллеи. Я знала, что Тёма идет за мной. Присела на скамейку в тени. Смогла наконец-то утихомирить свои слёзы. За последние три года я научилась плакать без всхлипов. И сердце моё словно покрылось корочкой льда. Артём присел рядом и очень близко ко мне. Я отодвинулась от него.