Сказка для Несмеяны
Шрифт:
— Ты к ним привыкнешь, — продолжил Светозар, потягиваясь. — Тихомира кроме его книг ничего больше не интересует, а Борислав к тебе не сунется, ты ж моя жена. А коли сунется, скажи мне или отцу, он с него живо шкуру сдерет.
Потом повторил с восторгом:
— Жена!
Взял за руку, уронил на кровать, принялся целовать, и Несмеяна ощутила, как его ладони нетерпеливо стали собирать вверх ее сорочку, и внезапно очень ясно поняла, зачем в этом доме у всех отдельные комнаты. Вот стыд-то! Ведь все уже проснулись!
Однако Светозар воспринял ее слабую попытку его оттолкнуть по-своему.
—
Наверное, нужно было соврать. Но врать Несмеяна не привыкла. И потом, он же еще попросит. Да и звал он ее стать его женой, а не любить его.
— Ты чего молчишь? — нахмурился Светозар. — Стесняешься что ли? Или…
Несмеяна съежилась. Сейчас как разозлится… Но его руки, застывшие где-то в районе ее бедер, вдруг исчезли.
— Не любишь, значит, — прошептал он. — Зачем тогда замуж пошла?
— Батюшка велел… — выдохнула Несмеяна.
Лицо у Светозара стало страшно. Побелело, и дико сверкнули серые глаза. Несмеяна зажмурилась в ожидании гнева. Но скрипнула кровать, раздался шорох, хлопнула дверь, и вместе со Светозаром ушла и его магия, комната вновь наполнилась звуками проснувшегося дома.
Несмеяна выдохнула. Не тронул. Не кричал и мебель не ломал. Обошлось. Полежала немного, успокаиваясь, а потом осознала, что наконец-то осталась одна. Открыла глаза, поправила сорочку, села на кровати и впервые как следует оглядела комнату, где ей теперь предстояло жить. Большая, светлая. Здесь было окно с резными ставнями, прикрытое вышитыми занавесками. Под окном стоял большой массивный сундук, стянутый железными оковами. А рядом с ним еще один, смотрящийся на фоне первого совсем крошечкой — с ее приданым. Их со Светозаром кровать. А еще небольшой столик. На столике стояли таз для умывания и кувшин с водой и лежало вышитое полотенце. А еще там было то, о чем она раньше только слышала, но чего никогда не видела: зеркало. Несмеяна несмело подобралась ближе и осторожно заглянула в него. И впервые увидела свое отражение не в водной глади, искаженное бликами и рябью, а как есть. Курносая и с веснушками. Глаза светлые-светлые, будто небо вдалеке ранним утром. А волосы белые, что снег зимой. Подбородок острый. Попробовала себе улыбнуться. На щеках проступили ямочки, на левой аж целых две. И все же все это вместе показалось Несмеяне некрасивым. Ее дразнили с детства, и людям, должно быть, было виднее, красивая она или нет. Неужели не было неприятно Светозару с ней этой ночью?
Снова обвела взглядом комнату и повнимательнее присмотрелась к занавескам. Нет, не нравились они ей. У нее в сундуке лежали кружевные, те, что она ткала порадовать батюшку, а он велел сохранить для дома будущего мужа. Но поменять их Несмеяна не решилась. Мало ли. Светозар осерчает, или свекровка с проверкой придет…
Выходить из опочивальни не хотелось, но и засиживаться было нельзя. Дом был большой, и хозяйство должно было быть немалое, и наверняка Настасье одной управляться с ним нелегко, так что ей
Несмеяна помяла в пальцах ткань сорочки. По утрам она всегда приветствовала своих куколок, гладила по маленьким головкам, желала им разного доброго и хорошего. Что там с ними, и как начинать день, не исполнив ритуал?
Но делать было нечего.
Помотала головой: потом поплачет. Умылась, переплела косы со сна, переоделась и бросилась вниз. Прошло не так уж и много времени, но Светозара в горнице уже не было. И вообще никого из мужчин не было. Настасья прибиралась после трапезы и ругать за промедление не стала. Что-то в ней было не так, но Несмеяна не смогла понять, что именно. А на столе стояли кружка с молоком и тарелка с кашей.
— Поешь, — улыбнулась ей свекровь. — А я пока за водой схожу.
— Я сама могу, — откликнулась Несмеяна, цепляясь за возможность хоть ненадолго уйти из этого дома.
Настасья посмотрела на неё задумчиво, покачала головой.
— Вместе пойдем, — решила она.
А потом взяла с печи платок и накинула на голову поверх первого. А вместе с ним словно накинула на себя годы. И Несмеяна наконец поняла, что ей показалось странным: Настасья до этого момента выглядела куда моложе, чем должна была.
— Что ты не ешь? Не хочешь? — вскинула бровь свекровка. — Точно — нет? Ну, тогда пошли.
До колодца шли в тишине. А когда уже подошли к последнему повороту, Настасья сказала:
— Что не скажу — молчи и делай. Иди-ка вперед.
И остановилась внезапно. А Несмеяна пошла, силясь понять, чем вызвана такая перемена.
Странное дело, у колодца уже было полно народу. Чуть ли не все девки с деревни собрались. Что за сходка? Впрочем, Несмеяну оно волновало мало — возьмет воды и уйдет, все равно ее никто не звал. Но быстро выяснилось, что уйти будет не так просто: девки пришли сюда по ее душу. Верховодила Матрена — выступила вперед, косу с кулак через плечо перекинула, руки на высокой груди сложила. Красивая, ничего не скажешь. Несмеяна потупила взор, попыталась пройти, но остальные сомкнулись в цепь, не пуская.
— Ну что? — шипя, поинтересовалась Матрена. — Как же ты Светозара приворожила? Тихоней притворялась! Ведьма!
— Ведьма, ведьма, ведьма… — пробежал в толпе ветерком шепоток.
Несмеяна сделала шаг назад. Оглянулась. Свекровка из-за угла так и не показалась.
— Думала, никто не поймет, не узнает? — продолжала Матрена, наступая. — Думала, все тебе с рук сойдет? А коли мы тебя сейчас в воду? Вот пусть вода и покажет твое истинное обличье.
Девушки нехорошо заулыбались, закивали.
Несмеяне стало страшно. А ведь с них и правда станется…
— И чего встала, рот разинула? — внезапно раздался сзади звонкий Настасьин голос. — С подругами треплешься, будто других дел нет? А вода сама себя натаскает? Давай-давай, поторапливайся!
Обомлевшие девки расступились. Вконец оробевшая Несмеяна послушно кинулась к колодцу.
— А-а, Матрена! — протянула Настасья. — Зря, значит, про тебя говорят, что ты с печи слезаешь, только когда солнце макушку припекать начнет. А иди-ка тоже ко мне в невестки. Я Бориславу скажу, он живо сватов пришлет.