Сказка для волка
Шрифт:
— Как пример. Что будет, если скрестить человека и обезьяну?
— Ничего не будет, — нахмурилась я.
— Ну вот и у нас ничего не будет, — хохотнула Люба. Она вообще оказалась очень веселой. — Это же элементарные законы биологии. Начальные классы.
Это для вас элементарные, а я вообще про оборотней совсем недавно узнала.
— Для меня вы еще месяц назад были не более чем миф.
— Странно, — потянулась она ко мне. — А вот пахнешь ты, как один из моих щенков.
С волками жить — по-волчьи выть. Да мало ли кто как пахнет!
— Сменю мыло, — невозмутимо отвечала я. — Кстати, о детях. Вы отдаете их в обычную людскую школу?
— Нет, конечно, — всплеснула Люба руками. — У нас свои школы. Щенков слишком мало, чтобы можно было выпустить их из виду.
— Мало?
— Обычно за всю жизнь одна из нас способна родить двоих, максимум троих, с большим промежутком времени, — серьезно заявила она.
— Но у тебя же трое.
— Видишь ли, для того чтобы выносить щенка, нам нельзя перекидываться. Отказаться от обращения способны немногие. Да еще и на целый год. В человеческом обличье мы наиболее уязвимы.
Ну надо же какие подробности.
— Но люди ведь не преследуют вас, — решилась уточнить.
— Нам своих разборок хватает, — фыркнула она. — Войны за территорию порой бывают очень жестокими. Еще и самок крадут. Женщины у нас на вес золота. Ведь от нас напрямую зависит численность Стаи. Разве Хорт тебе этого не объяснял?
Боже, варварское общество.
— Ему нравится, когда я проявляю самостоятельность. — Сама невозмутимость. А вот теперь начинается допрос с пристрастием. Вижу, как у Любы разгораются глаза от любопытства.
Но дальнейшую беседу прервал телефонный звонок. Мгновенно мои ладони вспотели, а спина покрылась табуном мурашек.
— Где у тебя ванная? — сипло спросила я.
— Прямо, направо и еще раз направо.
Я рванула так, будто за мной черти гнались. Конечно, подобное поведение невежливо по отношению к хозяевам, но мне плевать.
Ванная комната, включить воду в раковине и нажать на клавишу принятия вызова в телефоне.
— Да.
— Детка, на этот раз ты рада меня слышать? — глумился он.
Сейчас главное — не выйти из себя.
— Честно? — Я сглотнула.
— А если подумать? — не унимался он.
Как же меня подмывало высказать все, что я о нем думаю, вот только родственника подставлять не хотелось.
— Что с моим дядей?
— Жив. Пока. Крепкий человек. — В его голосе послышалось невольное удивление.
— Отпусти его. Женщина, которую ты ищешь, мертва, — выпалила я.
— О ней мы с твоим дядей уже поговорили. А вот когда я начал спрашивать про тебя, он забыл человеческую речь. Тебе не кажется это несправедливым? — обиженно возмутился он.
— Несправедливой мне кажется нынешняя ситуация, — тихо сообщила я. — Ты ведь узнал, что хотел. Отпусти его. Уезжай из страны. Тебе плевать на то, что гибнут твои волки?
— Печально, конечно, но поправимо. Сейчас меня гораздо больше интересуешь ты. До меня дошли странные
— Я знаю еще меньше тебя, — вразумляла я его. — Отпусти дядю. Я попрошу Сашу не трогать твою Стаю, ты сможешь уйти живым.
— Детка, я знаю этого парня больше шестидесяти лет, от него еще никто живым не уходил. И прекрати считать меня монстром, по сравнению с ним, я божий одуванчик, — хохотнул он.
Больше шестидесяти? Вот нелюди!
— Чего ты хочешь?
— Твой так называемый дядя заговорит, это лишь вопрос времени. И я даже готов гарантировать ему свободу при условии, что ты будешь у меня в руках. — Теперь он был абсолютно серьезен. — На пути нашего общего друга есть одно досадное препятствие. Сейчас он занимается его ликвидацией, но к тому времени, как он закончит, мы с тобой уже придем к обоюдовыгодному соглашению. Думай, детка, думай.
И он отключился.
Меня трясло от бешенства. Хотелось рвать и метать. Этот разговор был последним шажком в сторону моего личного безумия. Страшно уже не было.
Сколько я простояла в чужой ванной комнате, мне было неведомо, понятие времени как таковое перестало существовать. И как только оцепенение покинуло мой разум, его тут же наполнили мысли. Оказывается, все так просто, всего-то и нужно было, что вытащить на свет чужие слова. Тогда самая бредовая идея обрастала смыслом. Иначе быть не могло, ведь я уже сошла с ума.
Дмитрий держит дядю лишь потому, что желает знать обо мне все. Больше, чем знаю я. Из-за меня дядя страдает. Чокнутому оборотню интересно, откуда я появилась в семье дяди Бори? Честно говоря, мне тоже. Он хотел мою кровь? Для чего? Он не считает меня человеком.
Стоило выйти из комнаты, как путь преградила хозяйка дома.
— Ты долго, — улыбнулась она. — Я уж грешным делом испугалась, не случилось ли чего. Все в порядке?
Случилось. Как пример, мне все до одури надоело.
— Спасибо за гостеприимство, но мне пора, — попыталась я изобразить раскаяние. — Надеюсь, мы еще встретимся.
Видно, получалось у меня из рук вон плохо, потому как Люба пропустить мою персону к выходу не пожелала.
— Куда ты? — насторожилась она.
А действительно, куда я? Куда-нибудь. Нужно двигаться, действовать, думать, в конце концов. Именно в такой последовательности. А еще хотелось выплеснуть всю свою боль и обиду. И самое главное — злость.
— Вернусь в дом Хорта, — ответила я, сама не зная, правду говорю или лгу.
— Мне бы не хотелось с тобой расставаться, — встрепенулась Люба. — Ты не представляешь, как скучно одной.
Она начала проявлять излишнее упорство, не видя моего состояния.
— И все же я пойду, — настаивала я.
— Кто звонил? — не отставала Любовь.
— Псих какой-то, — отмахнулась я, попытавшись провести тактический маневр и протиснуться между Любой и стеной коридора.
— Подожди, — схватила она меня за руку. — Ты не можешь уйти сейчас.