Сказка для взрослой девочки

Купер Кира

Буйствовала почти до вечера. Больше никто не заходил, а я высовываться не рисковала. Самое интересное, от злости голода почти не чувствовала, только воды попила, которую для умывания принесли. Кстати, лицо все-таки протерла, правда, за неимением зеркала, результат моих стараний остался неизвестен. А в отражении жидкости в кувшине фиг что разглядишь, но вроде стало лучше. Грязную воду просто вылила в угол палатки. Переодеваться не стала. Из любопытства посмотрела, что там: темно-синее платье из плотной ткани

до пят и красная веревка. Это пояс или намек, чтобы не мучилась и самоудушилась?

Наступила ночь. Так как освещение внутри было исключительно за счет отверстий в потолке, в палатке было темно. Я уселась на топчан, устроила подбородок на коленях и зависла. Недалеко был слышен тихий разговор и скрежет металла о металл. Пренеприятный звук!

В конце концов, промаявшись в темноте, улеглась на один из матрацев в углу, на ощупь – набитых соломой. Невесть что, но прошлая ночевка на ветках и голой земле была еще хуже. Подложив под голову свернутое комом платье, закрыла глаза.

– Хоть бы покормили, сволочи, – прошептала в темноту и вырубилась.

Глава 5. Недоброе утро в плохой сказке

Солнечные зайчики гуляли по лицу, прыгали на веки, не давая досмотреть сон, гладили обнаженные плечи… Стоп, последнее уже не они! Я распахнула глаза.

Соловей сидел возле моей «постели» и без стеснения разглядывал. Я поежилась, представив, что могла храпеть и пускать слюни… Нашла о чем переживать!

– Доброго утра желать не буду, – проворчала, отодвигаясь.

Ладонь мужчины зависла над местом, где только что была я.

– Почему не переоделась?

– Не подошло.

– Брешешь!

– С чего ты взял?

– Никогда не ври мне, девка.

– Никогда не называй меня девкой!

Мы уставились друг на друга как два алкаша возле последней стопки. Я сдалась первой.

– Не хочу переодеваться. У меня нормальная одежда. Только грязная.

– Ты называешь это одеждой? Весь срам наружу!

– Точно, в вашей секте, наверное, принято ходить как при Рюриковичах: в кафтане до пят и без трусов.

– Зачем ты снова вступаешь в спор? Я ведь пока не сделал тебе ничего плохого.

Казалось, он не меня спрашивал, а сам с собой беседовал. Действительно, что плохого он мне сделал? Вот привязалась к мужику, нехорошая какая! И еще это задумчивое «пока»… Очень воодушевляет.

Лежать и ругаться было неудобно, поэтому приняла сидячее положение. Ворот кофты за ночь еще сильнее разошелся, сползая так, что лифчик видно, то есть тот самый срам, про который вещают все вокруг, и я чертыхнулась.

– В твоем мире все такие? – поинтересовался мужчина, не отводя взгляда от моих полушарий.

– Что значит «в твоем»? – поторопилась привести себя в относительный порядок, натянув ткань до самого подбородка.

– Я

поведаю тебе кое-что, а ты молчи и слушай. Слово скажешь – пожалеешь. Ясно?

Снова угрозы, да еще с утра пораньше. Лучше бы кофе предложил.

Правда, через минуту не только аппетит пропал – мозги закипели, вот-вот из ушей вытекут. Потому что то, что я услышала – невозможно! Немыслимо! Их всех надо в дурку забрать, а этого отдельно поместить как самого помешанного!

С его слов выходило, что я, бухнувшись в яму, попала в некий параллельный мир. Но вместо привидений или, на худой конец, эльфов и гномов оказалась в прошлом времен Древней Руки, да не простом, а приправленном настоящим славянским эпосом. Со всеми вытекающими. Конкретно он, например, тот самый Соловей-разбойник, свист которого способен раскидать табун лошадей или небольшую деревеньку. И ему очень не нравится, что я здесь оказалась. Это, кстати, у нас взаимно, мне тут тоже не как на курорте, знаете ли!

В этой беде он подозревает ни кого иного, как бабу Ягу. Старая ведьма могла сотворить такое, чтобы пространство между нашими мирами истончилось, а вот зачем – большой вопрос, требующий более длительных размышлений. Да-да, здесь и бабка, и дедка, и Леший с Водяным… Интересно, а сумасшедший дом есть? Чувствую, мне туда определенно стоит наведаться.

– А ты какие таблетки принимаешь? – спросила из любопытства, получив в ответ злую гримасу. – Нет, я серьезно. На наркоте сидите, да? Так я знаю неплохую клинику, правда, негосударственная, придется раскошелиться, но ничего, зато вылечат. И не будут всякие Яги мерещиться.

– Я ни слова не понял, что ты сказала, – покачал он головой. – Но чую, что ничего хорошего от тебя ждать не следует.

– Это еще почему? – насупилась я. – Я ж помочь хочу.

– Ты ничего не можешь. Смирись.

– Вот уж нет! Если я там, где ты говоришь, то просто прыгну в эту же яму и все, обратная реакция сработает!

– Не все так просто…

– Да ну? Вообще, если ты тот самый разбойник, мне, наверно, бежать от тебя надо. Ты ж людей убиваешь и жрешь, – сама не знаю, почему постоянно представляю, как они тут человечину разделывают, в сказках этого вроде не было. – Отпусти меня, а лучше проводи к той яме, прости, порталу, и все!

Я где-то слышала, что с больным стоит соглашаться, и сделала вид, что верю во всю эту чушь с другими мирами. Если говорить на его языке, то, возможно, он ослабит бдительность и даже разрешит прыгнуть туда, где, по его мнению, сходятся пространства и так далее. Конечно, бред сивой кобылы, но вдруг в следующий раз меня спасут более адекватные люди?

Я так обрадовалась собственному плану, что услышав короткое «Нет» вскочила на ноги. Он, кстати, тоже, будто ему принципиально выситься надо мной, а не наоборот.