Сказка для злодеев
Шрифт:
— На спящую Марфушу.
— Вот еще! Что за Марфуша? Твоя одноклассница? Которая спит на уроках.
— Это Ленка Стрельникова спит на уроках. А Марфуша спит в подземелье. На груде золота и всяких камней.
— Делать ей больше нечего! — рассердилась бабушка на Марфушу. — А ну слезай и не морочь мне голову.
— Значит, — грустно произнес Алешка, понурив голову, — памятник тебе не нужен.
— Не дождешься! — вспылила бабушка. — Мне еще рано ложиться под памятник. Я еще доживу до того счастливого
— Мы этого достойны. — Алешка вздохнул и без всякого перехода, очень просто сказал: — Твой папа спрятал деньги и ценности в Гремячей башне, когда скрывался там от немцев. Они лежат под гробом Марфуши. До них добираются твой обормот Пашка и наш обормот Червяков. Они сегодня ночью, во вторниковое полнолуние придут за сокровищами. Червяков потом уедет в заграницу и купит на море бассейн, а Пашка купит ипподром у Делягина. Ты рада?
Надо отдать должное бабушке.
— Ты не врешь? Это все точно? А что нужно сделать?
Алешка помолчал, а потом брякнул:
— Нужно тебе немного побыть Бабой-ягой.
— Где?
— В гробу.
Бабушка молча сунула ему под нос свою костлявую фигу.
— Да, ты этого не достойна. Тогда я сам надену этот старинный наряд. — И Алешка развернул перед ней сарафан и прочие прибамбасы.
Бабушка глянула, в глазах ее загорелся женский огонек.
— Ну… Поносить эти штуки я бы не против. Но лезть в какой-то подвал, ложиться там в какой-то ящик… Категорически отказываюсь.
— Как хочешь. Тогда мы идем к вам. — И Алешка нахлобучил на голову кокошник, обшитый цветочками и жемчугами.
Получилось здорово. Такая юная принцесса неопределенных лет. С голубыми глазами.
— Ладно, — согласилась бабушка с завистью. — Давай уж, примерю. — Она вышла в соседнюю комнату и скоро вернулась в наряде прекрасной Василисы.
— Класс! — ахнули мы в один голос. — Не пытайтесь повторить!
Бабушка глянула на себя в зеркало и застенчиво покраснела от удовольствия.
— Волос мало, — заметил Алешка.
— Это поправимо. — Бабушка достала из шкатулки черную длинную заплетенную косу. — Я сплела ее из хвоста Арифметики, когда стеснялась обгоревшей головы.
Что там за хвост Арифметики, нам все равно. Но когда бабушка надела под кокошник этот парик, и перекинула косу на грудь, и эта черная коса из хвоста Арифметики заструилась черной змеей, мы просто онемели от восторга.
— Клево? — спросила довольная бабушка.
— Дядя Мифа обалдеет, — выдохнул Алешка. А потом без всякой подготовки выдал: — Астя, а теперь вынь изо рта свою зубастую челюсть.
В ту же секунду парик полетел в один угол, кокошник — в другой, а мы с Алешкой — за дверь.
…Через полчаса переговоры возобновились. Через час бабушка, под Алешкиным напором, дала согласие и начала учить свой текст. И когда
— Я заеду за вами в десять, — сурово и лаконично сказала бабушка. — Будьте готовы.
* * *
Ровно в десять бабушка позвонила в дверь. Она была в костюме для верховой езды и со стеком в руке.
— Доча, — сказала бабушка, — я забираю твоих гангстеров. У нас небольшая экскурсия в прошлое.
— А у меня? — с обидой спросила мама. — У меня не будет экскурсии? Или я этого не достойна?
— Ты встречай Сережку. Накрой стол с яблоками, испеки ему чего-нибудь…
— И мешок для изумрудов приготовь, — сказал Алешка.
— Наволочка подойдет? — усмехнулась мама.
— Маловато будет, — Алешка покачал головой. — Мою наволочку тоже возьми.
— Она у тебя серая. Я лучше приготовлю спальный мешок.
— Время! — напомнила бабушка.
— Что передать папе? — спросила мама.
— Пламенный привет.
* * *
Бабушка остановила машину на краю рощи. Мы вышли в тишину и ночную прохладу. Никакого полнолуния не было. Был узенький месяц в окружении крохотных звезд. Была роса под ногами и легкий шелест листвы над головой. И мрачно нависала над окрестностью суровая Гремячая башня.
— Авантюристы, — проворчала бабушка. — Ну, пошли. — Она забрала из машины сверток со своим нарядом, а Лешка взял свой школьный рюкзачок.
Молча мы подошли к башне. Я даже поежился. И почему-то подумал: а как же здесь, в окружении жестоких врагов, прятался в подземелье целую неделю наш одинокий прадед? Нам-то что, нам бояться нечего… Хотя, конечно, мурашки по коже пробегали. То туда, то обратно.
— Ты сейчас не бойся, — шепнул Алешка бабушке, когда мы остановились возле ямы. — Сейчас немного нечистая сила повоет.
— А нельзя ее как-то отключить?
— Можно. Но не сразу.
— Ладно, пусть повоет.
Алешка спрыгнул в яму, включил фонарик и распахнул дверь. Вой нечистой силы еще только набирал свою высоту, а мы уже все трое шмыгнули в подземелье. Я захлопнул дверь — на нас обрушилась тишина.
— И что меня сюда занесло? — произнесла, оглядевшись, бабушка.
— Мы подумаем об этом завтра, — скомандовал Алешка. — Надо действовать.
Он скинул с плеч свой рюкзачок, достал из него два свертка. Бабушка тем временем с опаской подошла к каменной гробнице, заглянула.
— Ничего тут нет. Даже паутины, — сказала разочарованно.
— А зачем тебе чужая паутина? — удивился Алешка. — У тебя на конюшне своей хватает.
— Потому что вот такие у меня работники, как ты. Нескладехи и неряхи.