Сказка Карлсон, который живет на крыше, проказничает опять
Шрифт:
размере десяти тысяч крон. Он сам, а не кто-то другоий сумел раскрыть таийну
Вазастана, как он нам объяснил, но он никакоий не шпион, заявил он нам, и у нас нет
основаниий ему не верить. «Я шпионю только за такими, как домомучительница и
дядюшка», — заявил он. Всеё это звучит по-детски и вполне невинно, и, насколько мы
понимаем, этот «шпион» оказался обыкновенным толстым школьником — первым
учеником в своеём классе, как он нас заверил, — но у этого
которую мог бы применить любоий ребеёнок, а именно: моторчик, с помощью
которого можно летать, как, впрочем, это видно на картинке. Мотор этот сделан
лучшим в мире изобретателем, как утверждает мальчик, но он отказался рассказать
об этом более подробно. Мы сказали, что этот изобретатель стал бы
мультимиллионером, если бы наладил массовое производство таких моторов, на что
мальчик ответил: «Нет уж, спасибо, нельзя загрязнять воздух летающими
мальчиками, достаточно нас двоих — меня и Малыша».
В этом месте Малыш улыбнулся — во всяком случае, спасибо, что Карлсон хотел
летать только с ним и ни с кем другим, — а потом вздохнул и стал читать дальше.
"Надо, однако, признать, что мальчик всеё же производит странное впечатление. Он
говорит без умолку, как-то странно отвечает на наши вопросы и даже не пожелал
назвать своеий фамилии: «Моя мамочка — мумия, а отец — гном», — сказал он в
конце концов, но большего нам добиться не удалось. Он немного болтает по-
англиийски, возможно, отец его англичанин, во всяком случае, он, видимо,
знаменитыий леётчик, если мы верно поняли болтовню мальчишки. И этот интерес к
полеётам явно передался сыну по наследству от отца. Мальчик утверждает, что имеет
право на обещанное вознаграждение. «Я должен получить эти деньги, а не Филле и
Рулле или какоий-нибудь другоий хулиган», — говорит он. И всю эту сумму он просит
выдать ему пятиэровыми монетками, потому что только это, по его утверждению,
«настоящие деньги». Он покинул нас, набив свои карманы пятиэровыми монетками.
За остальными монетами он собирается заийти, прихватив с собоий тачку. Редакция
заявляет, что он может получить их в любоий день. Разговор с ним был весьма
любопытен, хотя и не всеё, что он говорит, можно понять. «Имеийте в виду, что вы
заплатили только приблизительно» — это были его последние слова, а потом он
вылетел через окно и направился в сторону Вазастана.
Имя своеё мальчик нам назвать отказался, боясь, что его имя попадеёт в газету,
«потому что Малыш этого не хочет», сказал он, и вообще создаеётся впечатление, что
он очень привязан к своему младшему брату. Мы не можем
но всеё же сообщим нашим читателям, что оно начинается слогом «Карл», а
завершается слогом «сон». Но если человек не хочет, чтобы его имя было напечатано
в газете, то мы обязаны с этим считаться. Вот почему мы на протяжении всеий статьи
звали его только «мальчик», а не «Карлсон», как его, собственно, и зовут".
— Он очень привязан к своему младшему брату, — пробормотал Малыш и снова
вздохнул. А потом подошеёл к вереёвочке у окна и резко позвонил, это был сигнал
Карлсону: «Прилетаий».
И Карлсон прилетел. Он так и сиял.
— В газете есть что-нибудь интересное? — спросил он, выкапывая, как всегда, из
горшка персиковую косточку. — Читаий вслух, если это деийствительно интересно.
— Ты всякиий стыд потерял, — сказал Малыш. — Разве ты не понимаешь, что ты всеё
испортил. Нас с тобоий уже не оставят в покое никогда.
— А кому нужен покоий? — удивился Карлсон, вытирая свои испачканные в земле
руки о пижаму Малыша. — Надо, чтобы было весело и забавно, а то я не играю. Ну, а
теперь читаий!
И пока Карлсон кружил по комнате, стараясь получше разглядеть себя в маленьком
зеркальце, Малыш читал ему вслух статью. Он пропустил слова «невероятно
толстыий» и вообще всеё, что могло обидеть Карлсона, а остальное он прочеёл от
начала до конца, и Карлсон был счастлив.
— Интересное знакомство — это про меня. Да, в этоий газете каждое слово — правда.
— «Он очень привязан к своему младшему брату», — прочеёл Малыш и вопрошающе
поглядел на Карлсона. — Эти слова тоже правда?
Карлсон перестал летать и задумался.
— Да, вообще-то да, — сказал он неохотно. — Удивительно, что можно привязаться к
такому глупому мальчишке, как ты! Это только по моеий доброте, потому что я самыий
добрыий и самыий милыий в мире… Ну, читаий дальше!
Но Малыш не смог читать, пока не проглотил комок в горле; значит, правда, что
Карлсон привязан к нему! А на всеё остальное тогда наплевать!
— Хорошо, что я попросил их не называть моего имени в газете, правда? — сказал
Карлсон. — Я это сделал только для тебя, ведь ты хочешь держать меня в таийне, в
полноий таийне.
Потом он схватил газету и долго с любовью разглядывал обе напечатанные там
фотографии.
— Здесь, боюсь, не видно, до чего я красив, — сказал он. — И что я в меру упитанныий, тоже не видно, гляди!
Он сунул газету Малышу под нос, но тут же рванул ееё себе назад и горячо поцеловал