Сказка о белом кролике

Ахо Август

Фор пролежал под кустом рододендрона (так назывались те самые цветы, которые так любезно укрыли Фора) до самой поздней ночи. Фор не слышал, как приехал патруль и детектив, он лишь видел, как они носились из стороны в сторону и разгоняли столпившихся зевак у ворот. Все это продолжалось будто бы бесконечно, но Фора никто так и не нашел, они даже и не искали его.

Начался мелкий, холодный дождь, и толпа быстро разошлась по домам. Трясясь от страха, Фор вылез из своего убежища. Его сразу же вырвало прямо на его же ботинки. Он поежился

и вытер обувь и руки о мокрую траву и чуть было не потерял сознание, но ему вдруг показалось, что из окна дома за ним кто-то наблюдал. Он присмотрелся и замер. Шторка в окне дернулась, и Фор услышал шаги, приближающиеся к выходу. Он сорвался с места и со всех ног бросился бежать прочь.

– Я видел тебя! – пронесся мужской голос сзади. – Я запомнил твое лицо, ублюдок! – Это был садовник. Это он кричал вслед Фору.

– Господи, пожалуйста, освободи меня от этого греха! – Фор запнулся об собственные ноги и с размаху упал в большую лужу. Мокрый и грязный, он поднялся на ноги и с опаской, словно запуганный пес, оглянулся. За ним никто не гнался. На улице было совершенно пусто.

– Пусто, – прошептал он и посмотрел себе под ноги. В мутной воде лужи он увидел свое лицо, испуганное и заляпанное кровью. Он набрал немного воды в руки и умылся от крови. – Мне нужно идти домой.

В окне его небольшой деревянной хижины печально горела свеча. Кажется, внутри еще не спали. Фор со скрипом приоткрыл дверь и медленно, на цыпочках, словно маленькая мышка, вошел внутрь. Мать полубоком сидела на стуле и кормила младшую сестру своей большой грязной грудью. Сестра сопела и давилась молоком, но мать настойчиво пихала ей грудь в рот. Он молча сел в дальний угол, куда свет свечи почти не доставал. Прижав лицо к коленям, он замер.

– Где ты был так долго? Ты принес деньги? – Мать заметила его.

– Нет – прошептал он настолько тихо, что даже сам себя не услышал. – Там произошло кое-что… – Его голос оборвался.

– Господи боже! Фор, ты ничего не принес? – Мать вскочила на ноги. – Агата, забери сестру!

Худощавая девочка лет пяти вышла из соседней комнаты и взяла на руки ребенка. – Здравствуй, Фор, – улыбнулась она и ушла, обратно закрыв за собой шторку, служащую перегородкой между двумя частями их обители.

– Ты хочешь, чтобы мы сдохли с голоду, Фор? Я последний раз ела три дня назад, ты понимаешь?

Больше всего на свете Фор не хотел сейчас слышать от нее эти слова. Он был безумно напуган и нуждался в ее поддержке. Ему так хотелось броситься к матери, прижаться к ее ногам и заплакать. Он был готов рассказать ей все, что с ним произошло, был готов увидеть на ее лице страх и разочарование, ему лишь хотелось ее тепла и немного материнской любви.

– Если бы только отец не пил, – зачем-то начал говорить Фор, но мать сразу же перебила его.

– Закрой рот, ты знаешь, что ему сложно найти работу, а ты просто жалок! Тебе уже пятнадцать, а ты не можешь найти нам немного денег на пропитание! Только ты один сейчас

можешь нас прокормить.

– Он изменяет тебе, а ты не видишь! – Фор обозлился и сжал зубы. – Я не могу больше воровать, не могу! Мама, прошу тебя… – Но Фор не смог закончить то, что так тяготило его душу. Мать, схватив его за ворот рубашки, подняла с пола.

– Ты хочешь, чтобы я пошла воровать? Ты хочешь, чтобы я стала проституткой? Или, может, ты хочешь, чтобы я продала твою сестру? Хочешь этого, Фор? – Она была в ярости и, заметив слезы на его глазах, вдруг замолчала и замерла.

– Не смей трогать Агату. – Фор вырвался из рук матери и упал на пол, больно ударившись спиной. – Я найду деньги, тебе нужны деньги? Завтра они будут. – Он зло посмотрел на мать и, дрожа всем телом, поднялся на ноги. Шатаясь, он побрел в комнату к сестрам.

Мать смотрела ему в след. Кажется, она заметила что-то в его глазах, что заставило ее задуматься. Фор ушел, не заметив этого. Он не видел и того, как его мать скатилась по холодной стене на пол и беззвучно зарыдала, закрывая свое худое лицо руками.

Агата сидела в куче с тряпьём, укутавшись в старое отцовское пальто, и нежным своим голоском убаюкивала младенца. Лицо ее было бледное и худое, и казалось, что одно неловкое движение в ее сторону – и она разобьется на мелкие осколки как фарфор.

– Привет, сестренка. – Фор попытался улыбнуться, но улыбка получилась кривой и неестественной. – Как ты? Как София?

– Кушать хочется, – жалобно прошептала Агата. – Ты принес нам еды?

– Извини, сестренка, сегодня я ничего не принес. – Он пожал плечами. – Вот, может, это тебе поднимет настроение. – Он достал из кармана куклу в носовом платке и подал ее девочке.

– Что это? – Она положила младенца на колени и аккуратно взяла платок.

– Открой, не бойся.

Девочка развернула платок и достала куклу – Это мне?

– Да, я подумал, что она тебе понравится.

– Спасибо, – она улыбнулась. – Спасибо, Фор, но лучше бы это был хлеб.

– Завтра я обязательно принесу и хлеб, и мясо, и даже джем! – Фор приобнял сестру за хрупкие плечи.

– Джем? Это та сладкая и такая липкая вода? – Агата задумалась. – Я видела такое на рынке.

– О да, джем очень вкусный и тягучий, как мед, – придумал Фор на ходу, так как сам никогда не пробовал ни джем, ни мед.

– Скорей бы настало завтра, – прошептала Агата.

Фор вздрогнул и даже на мгновение забыл о случившемся. – Спокойной ночи, сестренка. Чем быстрее ты уснешь, тем быстрее наступит завтра.

– Ты возьмёшь Софию? – Агата протянула кулек с младенцем. – Она почти уснула.

Фор взял кулек и переложил в люльку. – Добрых снов. – Он поцеловал обеих сестер и лег в угол комнаты, зарывшись в какие-то тряпки. Он крепко сжал глаза и попытался заснуть. Но перед его взором крутилась страшная картинка, и рвотный комок подкатывал к горлу. Фор сглотнул и как можно плотнее укутался в тряпки.