Сказка о спящей красавице

Зорина Светлана

– Они были огненного цвета, – рассказывал Джонни. – А некоторые были просто языками пламени, которые принимали разные формы. Чаще драконов и змей, но иногда каких-то растений… К счастью, на твоей улице и вообще в центре были всё больше фигуры из огня, и они быстро рассеивались. А вот этому району здорово досталось. И этой лавы тут столько, что от неё долго не избавишься. Иногда она сама тает и испаряется, но основная часть застыла и остекленела, причём, говорят, стекло это весьма прочное.

Это мы и сами видели. Специальные машины с грохотом дробили желтовато-оранжевые наплывы полупрозрачной массы, местами покрывшей улицы и дороги. Особенно много её было в трещинах.

– Кое-где в этом стекле застряли твари, причём в ней они

не превращаются в такие вот деревяшки, а сохраняются в том виде, в каком появились. Научные учреждения Ателланы растащили эти фрагменты магической лавы, едва всё закончилось. Отцы почти всех церквей Арианы твердили, что от этой пакости лучше поскорей избавиться, учёные мол и так уже достаточно нанесли вреда своим чрезмерным любопытством, но учёные остались при своём мнении, а Храм молчит, так что… У нас тоже был такой кусок «янтаря» с ящеркой. Он растаял, едва Диана к нему прикоснулась. Ящерица ожила и исчезла вместе с Дианой… Если честно, я не очень удивился. А потом она побывала тут спустя четыре дня. Диана, я имею в виду, а не ящерица. Хотя, может, с ней и ящерица была – невидимкой. Или вообще динозавр. Или сам дьявол… Терри, я уверен, что она жива, и мы её найдём. Мы найдём эту чёртову Адену. Если, конечно, Диана до этого сама тут не появится. Она побывала в конторе в тот самый день, когда все, кто не улетел с Арианы, уже прощались с жизнью. Нас там не было, и она оставила записку. Представляешь – на папирусе! Алекс уверяет, что это самый настоящий папирус… Может, она снова в Древнем Египте побывала? Написала, что кошмар прекратится, когда она разрушит тоннель. И если всё пойдёт как надо, вернётся на Адену, где проживает один ваш с ней добрый знакомый. Некий демон по имени Астерий. И они там подумают, как с нами связаться. Сюда она почему-то возвращаться не планировала. Там в конце какая-то зашифрованная приписка – явно для тебя, Терри. Кошмар, как она и обещала, прекратился. Как раз в тот самый момент, когда, казалось бы, катастрофа готова была разразиться на всю катушку. Мы перепугались до полусмерти. Один известный своими атеистическими убеждениями геофизик даже молиться начал. И вдруг всё стихло. Как будто кто-то нажал на кнопку и остановил это жуткое кино.

– Да, она его остановила, – тихо промолвила сидящая рядом со мной Талифа.

– Но где же она сама? Что с ней?

– Выясним, – маххадка взяла меня за руку. Тепло её маленькой ладони действовало лучше всякого успокоительного. – Терри, ты же знаешь, с ней вечно что-нибудь случается, и тебе приходится вытаскивать её из очередной переделки. И теперь придётся. На это и настраивайся.

Не знаю, как Джонни, а вот она действительно ничему не удивлялась. Ничему, что касалось Дианы и меня. Иногда мне казалось, что она знает о нас больше, чем мы сами. Талифа не владела ни пророческим даром, ни какой-либо другой магией. Спокойствие, с каким человек принимает самые невероятные вещи, может свидетельствовать и о глупости, и о той глубинной мудрости, природу которой понять трудно. У меня этой мудрости определённо нет, хотя всю жизнь слышу о своём блестящем уме. Как и Джонни, Талифа была уверена, что Дия жива, и их уверенность помогала мне не сойти с ума все эти дни, пока я тщетно пыталась открыть хоть какие-то врата.

– Алекс – это один из новых сотрудников? – спросила я.

– Нет, это из последних клиентов. Геофизик Александр Палански. Его попёрли с работы из-за того, что в том месте, которое он счёл годным для строительства, началось извержение вулкана. Слава Богу, теперь поняли, что это не вулкан, а чертовщина, предсказать которую не могла никакая наука. Команду Палански восстановили на работе, обещали вернуть лабораторию… В общем, теперь у них всё хорошо. Даже лучше, чем было раньше. Они намерены заняться тщательным изучением тех образцов, что насобирали после катастрофы.

– Жертвы есть?

– В Деламаре нет, только раненые. Из Восточного округа успели всех эвакуировать, а в других районах города

такого не было. Да и вообще пострадали только наша Ателлана и Урм, и основной удар пришёлся на Урм. Он почти затонул. Вот там жертвы были, хоть и эвакуацию сразу начали. Над водой осталась только центральная часть Молосса с Лабиринтом. Ещё то зрелище. Посмотришь, когда домой приедем. Каждый день в новостях показывают… А новые сотрудники твоего агентства – легенда для наших «друзей». Это люди господина Салмана, которые якобы тебя ищут, а на самом деле стараются завести агентов Урма и Ордена в самые густые дебри.

Жилая часть дома Коффи находилась на первом этаже и занимала не более тридцати процентов его площади. Гостиная, три спальни и ещё несколько комнат, заставленных старой мебелью в пыльных чехлах. Напротив гостиной была дверь с табличкой «Свежие цветы». Открыв её, я увидела массу пустых ваз, вёдер и ящики с землёй, от которых исходил лёгкий запах гниения. Дальше по коридору располагалась «Мастерская по изготовлению венков», а ещё дальше «Художественная мастерская». И если первая оказалась пуста, то вторая была завалена красками, кистями, трафаретами и траурными лентами с трогательными надписями – «Дорогому мужу», «Любимому учителю»…

– Классика жанра, – усмехнулся Джонни. – Господин Коффи говорил, что он не любитель новых технологий. Оно и видно.

В другом крыле находился офис господина Коффи – приёмная со старым компьютером на массивном деревянном столе, и узкая комната, уставленная несгораемыми шкафами. Каждый был заперт на кодовый замок. Джонни сказал, что мог бы взломать эти коды, но вряд ли стоит тратить на это время и силы. Что там может быть кроме деловой документации, а если даже и есть что-то ценное, то нас это всё равно не касается, ведь мы тут не для того, чтобы грабить такого милого человека.

Не знаю, в каком стиле Коффи хотел оформить свою приёмную, но получилось что-то среднее между стилем рококо и стилем абсурда. Все стены в лепных украшениях – растительные узоры вперемежку с круглыми ангельскими личиками, словно выглядывающими из райских кущ. Своими плотоядными улыбками они напоминали пухленьких вампирчиков, которые высматривают очередную жертву. Резьба, покрывавшая стол и кресло Коффи, тоже представляла собой растительный орнамент, а клиентам предлагались вполне современные кресла, принимающие ту форму, какая удобна сидящему. Видимо, имелось в виду, что безутешные родственники должны чувствовать себя в этой комнате максимально комфортно, хотя лично мне было тут не по себе – и от смотрящих на меня со стен младенцев-вампиров, и от мертвенно-белых искусственных цветов в огромных вазах по обе стороны стола.

Самое интересное находилось на втором этаже. Дверь с надписью «Прозекторская» Джонни даже не открывал. Другие тоже не хотели, но я-то привыкла каждый закуток проверять. Как я и ожидала, ничего страшного мы там не увидели. Было бы смешно, если бы хозяин сего заведения, закрывая его на неопределённый срок, оставил тут тела. Отделанная кафелем комната, похожая на операционную, сияла чистотой. Так же, как и соседние комнаты со шкафами, где хранились инструменты и многочисленные склянки из мутного стекла, о содержании которых я ничего не знала и не хотела знать. Холодильник я тоже проверила. Все десять камер.

– Думаешь, тут кто-то мог спрятаться? – спросил Джонни. – Тогда проверь и все гробы на складе здешних товаров. Он пол-этажа занимает.

Гробов я за годы службы повидала достаточно и даже несколько раз вскрывала их в интересах расследования. Воспоминания, от которых не избавишься до самой смерти. Даже зная, что гробы в похоронной конторе пусты, я каждую крышку поднимала с замиранием сердца. Пятьдесят шесть гробов всех цветов и размеров. От самых дешёвых, обитых простой тканью, до покрытых резьбой и позолотой, украшенных стразами и даже рельефами. У нескольких напротив того места, где должно быть лицо покойного, имелось окошко, предназначение которого было мне совершенно непонятно.