Сказка о зеленоглазой колдунье и семи богатырях
Шрифт:
Прячась за крупами лошадей, на своей лошадке тихо потрусила в сторону леса, стараясь быстрым топотом не привлекать внимания.
– Князь! Невеста! – раздался крик одного из помощников.
Вот тут я припустила свою лошадку во всю прыть. Домовятки пошутили знатно, перепутали сбрую, распустили подпруги, так что даже кто решился сесть, сваливался вместе с седлами. Князь сдернул отстегнутое седло, взлетел на спину своего могучего коня и стрелой помчался за мной.
Обернулась на него и подула с ладошки, но могучий ветер не смог сбить тяжелого коня с всадником.
Я на своей лошадке нырнула в лес, и деревья прикрыли своей листвой, стоило лишь попросить их о помощи. Теперь любую погоню остановят, не пустят за нами.
Достала из своей сумки, что привязали к луке седла домовята, сучок, что болотник мне подарил, положила на ладонь и теперь припустила лошадку в нужном направлении.
Заброшенная избушка Яги показалась вскоре. Надо торопиться, если князь знает о ней, то быстро будет здесь. Вбежала внутрь. Все разгромлено, но печь осталась целой. Накидала обломков мебели внутрь и подожгла своим огнем. Печь загудела, тяга хорошая. Теперь надо слова заветные вспомнить. Как там Ягушенька говорила?
– Грань, отройся, в мир пусти, мыслей добрых принести, в мире том полно беды, вымести их все следы.
Но это в мир нам тогда нужно было, теперь в сказку обратно нужно.
– Грань, откройся в сказку мне, рассказать о той беде.
Огонь загудел, на пороге послышались быстрые шаги. Я подошла к печке, протянула руки в огонь и прыгнула внутрь. За подол платья ухватили чьи-то руки.
Яркая вспышка заставила зажмуриться, потом меня завертело, закружило. Почувствовала, как платье трещит под чьей-то тяжестью, наклонилась к ногам, протянула руки, и так с закрытыми глазами притянула к себе и прижала, чтобы не потерять случайного попутчика. В ответ меня тоже крепко стиснули.
Падение было медленным, но всё равно упали и покатились по склону. Раскрыв глаза, увидела перед собой карие глаза с золотыми искорками, а вокруг всё вертелось. Катиться перестали в конце склона.
– А я говорил, что вы будете вместе! – радостно сообщил всей округе Гамаюн.
Князь лежал на мне, и мы обнимали друг друга. Причем платье от падения задралось, и Игорь как раз оказался между моих ног.
– Веселина! Что это значит?! – услышала грозный голос отца.
– Пап, это Игорь, – всё, что нашлась сказать.
Князь стал подниматься, стараясь не придавить меня сильнее. Подскочила, одергивая платье на себе. Отец был не один, вокруг стояли все мои братья и дружина отца. Так что наше эффектное падение видели все.
– А это тот самый князь, который пять твоих дружинников положил, Ярослав, – тут же дополнил информацию Гамаюн.
– Князь Игорь, – сказал князь и расправил плечи перед неравным по количеству соперником. Невольно залюбовалась его уверенной фигурой.
– Богатырь Ярослав, – подошел к
Оглянулась: оказывается, мы приземлились на поле для ратных тренировок. Обернулась еще раз на Игоря, тот был спокоен. Быстро направилась к терему.
Там меня встретила встревоженная бабушка, мама была занята у ведьминого круга. Бабушка сразу же стала набирать купель и одновременно расспрашивать. С кухни доносился ароматный запах. Утро оказалось без трапезы, а сейчас есть очень хотелось.
Бабушке я рассказала всё, как было – и про Гамаюна, и про князя с Чернобогом, и про то, что меня замуж за этого князя хотели сегодня насильно отдать. Бабушка слушала молча и очень внимательно, лишь задавая вопросы, чтобы что-то уточнить. Очень обрадовалась привету от болотника, и огорчилась о делах мирских.
За столом собрались все. Даже князь Игорь успел где-то умыться, опять влажные локоны вились, заставляя снова вспомнить поцелуи в купели. Щеки горели огнем, что не укрылось от внимательных глаз моей бабушки. Братьям и отцу нашего падения было достаточно, чтобы бросать на князя острые взгляды.
Ели молча, решив оставить все разговоры на потом.
После трапезы отец с братья позвали Игоря на разговор. Не было их очень долго, потом прибежал Тимошка, с круглыми глазами:
– Веселинка, ты замуж вышла? – чем добил меня окончательно.
– Тимошка, не мели ерунды, – спокойно сказала бабушка.
– Так князь сказал, – попытался оправдаться Тимошка.
– Так, Веселинушка, пора нам этот мужской разговор разбавить, – бабушка пошла в сторону горницы, где были отец с братьями.
Отец и братья сидели недовольные, лишь князь весь светился. Встал к нам навстречу, подошел и коснулся моих губ губами. Отчего встала столбом на месте.
– Веселина, теперь твои родные знают, что ты жена мне, – сообщал мне князь.
– Нет!
– Врешь! – воскликнули мы одновременно с бабушкой.
– Что значит, нет? Веселина, рассказывай, как всё было! – хлопнул себя по коленке отец.
Рассказала, как после купания князь платье мое спрятал, а потом поцеловал насильно. Как в миру, при всем честном народе, назвал женой, не спрашивая моего согласия. Лица парней посветлели и кулаки зачесались. А вот лицо князя при моем рассказе темнело.
– Значит так, князь? – спросил отец. – Дочь мою думал обманом в жены взять?
– Я же в жены, а не на потеху. Люба она мне, больше жизни люба. – угрюмо сказал князь, понимая, что здесь к моему слову прислушиваются.
– Что же нам с тобой делать? – отец задумчиво потер подбородок рукой, а в глазах увидела смешинки. Ой, что-то задумал он.
– Проучить надо князя! – подскочил Добролюб, самый миролюбивый из братьев.
– Проучить, – тут же высказали общую мысль остальные.
– Что скажешь, князь? Ответишь перед сынами моими за свой обман? – спросил отец, старательно скрывая улыбку.
– Отвечу! – решительно сказал князь.
А я снова залюбовалась его гордым видом. Такому не только княжеством командовать, ему можно весь мир доверить.