Сказка про десертную тарелку, Скатерть-самобранку, веселую Жар-птицу, Серого Волка в полосатых брюках и Чудо-Юдо многоимущее

Шрифт:
Как-то раз, ни летом ни зимой, а в самое подходящее время – ранней осенью. Когда тепло, но не жарко, прохладно, но не знобко, решил Иван Царевич устроить завтрак на траве, близ Горюч-озера. Раз сказано, значит, меню обдумать надо, блюда выбрать подходящие, да Серого Волка пригласить, не одному же этакую вкуснотища трескать. Всего и делов-то в стену стукнуть, Волк
Так вот, дорогие мои, подхватил, значит, Иван Царевич волка под лапу, Скатерть-самобранку в пакет засунул и отправились они на край земли, туда, где плещется Горюч-озеро, сосны к небу тянутся да ёжики в жухлой траве шмыгают, то есть за два с половиной километра от дворца. Шагали неспешно, про Чудо-Юдо многоимущее беседу вели, появилась нечисть такая на прошлой неделе, прикатилась невесть откуда и давай честных людей обкрадывать да обманывать. У одного гуситко выманит, у другого утицу, у третьего коровку выдоит, а то и тыкву на огороде сгрызет, гадило без меры. Разозлился люд честной от такого урона, пришёл челом бить Ивану Царевичу, чтобы изловил пакость, высек на глазах у всех, да и отправил туда подальше. Вот и размышляли Иван Царевич вместе с Волком, как Чудо-Юдо поймать и стыд у него пробудить, если остался ещё чуток.
Солнышко светило, птички перелётные в стаи собирались, чтобы отправиться в края дальние, в траве ёжики шныряли, последних червяков ловили. Во и Горюч-озеро, лежит тарелочкой меж двух гор высоких, одну Колючкой называют, потому как поросла кустарником шипастым, а другую
Так вот, дорогие мои, кушает Иван Царевич торт миндальный с лазоревой тарелочки, Волк чай шваркает, отдувается. Вдруг откуда ни возьмись явление, кто таков подкатился? Два рога, третья нога, на спине кочерга, хвост завитком да хобот с крючком. Прыгнул посеред скатерти и давай гоготать, Иван от неожиданности тарелку выронил, а Волк не растерялся, чаем горячим облили гадость эту, та завизжала и к лесу бросилась, чтобы, значит, скрыться в кустарнике, но тут и Иван Царевич не сплоховал – догнал, скрутил и в пакет засунул, дескать, во дворце разберемся, кто ты есть таков. Скатерть сложили быстренько и ходу до дому, потому как смекнули, что гадость эта и есть Чудо-Юдо многоимущее, которое выпороть пора при всём честном народе.
Убежали, значит, а тарелочка осталась, ладно, что упала на ежовую спину и не разбилась, но загрустила шибко, даже в слёзы ударилась. Как быть теперь? Где матушка-скатерть и сёстры ложки с вилками? Горе горькое, тарелочка эта непростая была, помните надпись «Ешь да пей, но терять меня не смей». Всё волшебство в ней и заключалось, стало быть, без тарелочки лазоревой скатерть разные яства подавать не умела. Значит, надо ей по-быстрому во дворец пробираться, а то не ровен час, Иван Царевич кушать захочет, а ужина то и нет. Задумалась тарелочка, слёзы вытерла, вдруг чувствует, чей-то нос холодный, поглядела – ба, да это же Лиса Патрикеевна остатки торта миндального подъедает и облизывается. Тарелочка попросила:
Конец ознакомительного фрагмента.