Сказка рядом...
Шрифт:
– Только вот сцен не устраивай, хорошо? Тот же, кто пристроил меня в эту Школу, ничего личного, ясно?
– с вызовом ответила я.
Он только вздохнул, и с досады наподдал ногой желтые и багряные листья, что тонким ковром устилали пока еще зеленую траву под кленом. Резные листочки, немного более изящной формы, чем та, которая была привычна глазу, красиво взлетели и медленно опустились.
Я наклонилась и подняла три разноцветных.
–
– Не хочу!
– буркнул он.
– Как хочешь, - я пожала плечами и, снова склонившись, собрала еще несколько. Я в детстве любила плести венки из одуванчиков, ромашек или из таких вот листьев.
Разбредшийся народ начал собираться обратно. А я как раз доплела венок и нацепила его себе на голову.
– Нравится?
– потеребила я все еще дующегося Азеля за рукав, в полной уверенности, что он ответит: "Ну, конечно!"
А он придирчиво окинул меня с головы до ног и кивнул:
– Сойдет.
– Ты что?!
– возмутилась я.
– Ну скажи, разве я не красавица?
– Кто бы спорил - я не буду, - рассмеялся чертенок, ловко уворачиваясь от моего тычка.
– Ну, какой же ты... неромантичный! Ты, что не понимаешь? Это же... На тему осени песни пишут, поэты стихи сочиняют, вот послушай:
Унылая пора! Очей очарованье!
Приятна мне твоя прощальная краса -
Люблю я пышное природы увяданье,
В багрец и в золото одетые леса... (14*)
(Дальше, к своему стыду, я забыла, но сделала вид, что так и надо). Азель послушно внимал, пытаясь мне угодить.
– Или вот еще:
Осень. Сказочный чертог,
Всем открытый для обзора.
Просеки лесных дорог,
Заглядевшихся в озера.
Как на выставке картин:
Залы, залы, залы, залы
Вязов, ясеней, осин
В позолоте небывалой.
Липы обруч золотой -
Как венец на новобрачной.
Лик березы - под фатой
Подвенечной и прозрачной.
Погребенная земля
Под листвой в канавах, ямах.
В желтых кленах флигеля,
Словно в золоченых рамах.
Где деревья в сентябре
На заре стоят попарно,
И закат
Оставляет след янтарный.
Где нельзя ступить в овраг,
Чтоб не стало всем известно:
Так бушует, что ни шаг,
Под ногами лист древесный.
Где звучит в конце аллей
Эхо у крутого спуска
И зари вишневый клей
Застывает в виде сгустка.
Осень. Древний уголок
Старых книг, одежд, оружья,
Где сокровищ каталог
Перелистывает стужа. (15*)
– Межу прочим, Борис Пастернак написал, понял?
– Красиво, - согласился демон и немного ревниво уточнил.
– И что это еще за Борис?
– Поэт такой, - снисходительно ответила я.
– Темнота!
– Я тебя не обзывал, - Азель обиженно насупился.
– Эй, Азель, - позвала я, - я же не в том смысле, что ты - дроу, Темный, а в том, что не интересуешься поэзией, слышишь?
– Слышу, - он покосился на меня, а в глазах плясали веселые бесенята.
Вот жулик! Специально ждет, что я его уговаривать буду. А что делать-то, придется...
– Азель, ну зая, ну не обижайся, - заискивающе заворковала я, строя глазки.
Он кусал губы, но не улыбался.
– Ладно, назови меня так еще разок: "зая моя", только больше нежности, проникновенности, - потребовал чертенок и устало вздохнул.
– Вот всему тебя учить надо!
Пока я его просвещала и уговаривала, к нам пристроился Крис:
– Ань, ты в этом венке, как будто Богиня Осени, - польстил он мне.
– Вот! Слышал?
– обрадовалась я, обличительно уставившись на демона.
– Вот Кристиан - поэтическая натура - сразу почувствовал и понял все, как надо. Держи "пять"!
– я протянула Крису ладошку, он непонимающе уставился на меня.
Азель мерзко захихикал, он-то уже был приучен к моим заскокам:
– Видишь, и он тебя не всегда понимает!
Крис виновато пожал плечами. Пришлось объяснять, стараясь не вдаваться в подробности, откуда леди взяла такую "фенечку" полублатную. А я и сама не помню.
– Вот умница!
– похвалила я Криса, когда до него дошло, в чем прикол.
– А теперь закрепим - "держи пять"!
Звонкий хлопок соединил наши ладони.