Сказка Сердца | Часть 2: Сквозь огонь
Шрифт:
– Отпуск, – ответил Блоп. – Повысили до сержантов, представили на офицерские курсы.
– М-м-м, – многозначительно протянул рыбак, – вот так без формы ходить, замели бы вас вместе со всеми. Кто ты сейчас без формы. Никто. Шараскашмар.
– Что ты сказал? – удивился Ручи.
Но тут на мостовой перед домом загремели солдатские сапоги, и высокий стражник замолчал. Блопу же показалось, что он провалился сознанием куда-то в область сердца. Толстяк так испугался этого, что чуть не вскрикнул, но Ручи вовремя закрыл ему рот не зажившей ещё рукой, скривившись от боли, и сам чуть
– Нас опять пронесло, – проговорил Блоп через руку Ручи.
– Повезло, – кивнул рыбак.
– Что ты сказал? – спросил его длинный.
– Я сказал, что нам повезло, – чуть повысив голос, повторил рыбак.
– Нет, до этого, до стука, – раздражённо уточнил Ручи.
– Что… ммм… без формы сейчас никуда, – смущённо повторил рыбак.
– Нет, – не унимался длинный, – вот это словечко твоё непонятное.
– А… это. Это драконий язык. У меня вся семья на нём говорила.
– Драконий язык? – переспросил Блоп, – не слышал о таком.
– Мы тут ищем переводчика с нижнего, – Ручи зажмурился, пытаясь вспомнить, – ахре… ахринерезского, кажется.
– Не знаю такого, – покачал головой рыбак.
– Ну так, может, твой драконий и есть тот, что нам нужен.
– А зачем он вам?
– Не нам, а… – начал было Блоп, но Ручи ошпарил его взглядом.
– Одному высокопоставленному человеку, – закончил высокий за друга, – я думаю, он поможет тебе и с документами, и с деньгами.
Рыбак неуверенно замолчал.
– Благодаря ему мы стали сержантами, – заговорщически поддакнул Блоп.
– Ну, хорошо, конечно, – согласился рыбак, – а что надо делать?
– Надо попасть в замок, – задумчиво ответил Ручи, – а для этого нам надо подняться на третий уровень.
– Без пропусков это невозможно, – хмыкнул Блоп, – может, голубя пошлём?
– И сколько ждать будем? От него воняет так, что я долго не выдержу, – раздражённо прошипел Ручи и, подумав, добавил: – Значит, нам надо к капитану, пусть вернёт мне долг за те золотые.
– Если уже пил сегодня, то у нас есть шанс, – заметил толстяк.
– Простите, что я вас сдал, – вставил рыбак.
– Простим, – угрюмо ответил Блоп, – если пойдёшь с нами, – и, подумав, спросил: – тебя как звать-то?
– Шамса Расморе, – ответил рыбак.
– Глупее имени не слышал, – буркнул Ручи.
Они дождались, пока на улице утихнет суета и высунулись на свежий воздух уже в глубокой темноте, когда фонарщики зажигали газовые лампы, ещё сохранившиеся в Нижнем саду. От этого в квартале было не так холодно, как в остальном Городе, где по ночам гуляли уже вполне ледяные ветра. Облава давно кончилась, и люди возвращались к своей мирной жизни, заканчивая в ночи те дела, что не успели завершить днём. Даже дети доигрывали свои игры на льющихся, как ручьи, и светящихся от сердечной пыли лестницах. Издревле её здесь подмешивали в глину, отчего Нижний сад иногда называли Красным Кварталом. Но проход в район
Тайком проведя рыбака в душевую и отправив Блопа в прачечную, чтобы украсть тому одежду, Ручи поднялся в квартиру капитана – там горел свет и слышны были громкие голоса его подопечных. Войдя внутрь, сержант увидел всё ту же компанию подхалимов, большая их часть находилась в горизонтальном положении в захламлённой комнате, заваленной пустыми бутылками из-под крепкой забывай-воды. Посреди помещения стояла бочка. На ней капитан Щас и молодой стражник, с трудом державший равновесие на шаткой табуретке, доигрывали партию в «Ом ни ма». Молодой человек обернулся на Ручи, от неожиданности выронив карты из рук. Он открыл рот, и сам свалился на пол, рядом со стуком упал шестизарядный пистолет. Капитан с досадой положил свои карты на стол и посмотрел на вошедшего, нервно подкручивая длинный ус.
– Испортил игру, – с досадой вымолвил Щас.
– Мне нужна помощь, – произнёс Ручи, переступая через спящих стражников.
– Слышь, сын удачи, – прищурился капитан, – покажи мне своё везение.
Капитан принялся тасовать колоду.
– Выиграешь – помогу, чего бы тебе там ни было нужно, – лицо капитана расплылось в ехидной улыбке, – а нет… – он покосился на красную от крови стену справа от себя и, икая, засмеялся гулким раскатистым смехом.
Ручи со страхом посмотрел на него.
– Вы, наверное, шутите, капитан, – произнёс он мягко.
– Я как никогда серьёзен, усёк? – оскалился Щас злорадной улыбкой.
Сержант сел на табуретку и принялся доставать упавшие на пол карты. Передав их капитану, он огляделся. Несколько пар глаз наблюдали за ними из разных концов комнаты, словно насекомые за упавшей на пол едой.
– Я люблю эту игру, – произнёс Щас, тасуя карты, – она сразу определяет, кто сосунок, а кто нет, как пуля. Мажет по тебе, значит, всё с тобой нормально, и ты крепко стоишь на ногах. А бывает так вот, только первый бой – и тебя сразу ядром.
И капитан снова громко рассмеялся.
– Эй, дежурный! – крикнул он кому-то за спиной Ручи. – Бутылку нам найди.
– Я не буду, – покачал головой длинный стражник.
– Не уважаешь меня? Зазнался теперь, как во Дворец-то пригласили? – грозно спросил Щас, раздавая карты.
– Нет, просто не хочу, трудная ночь предстоит.
– Какая у тебя может быть трудная ночь. Вот у меня был день так день.
– Облава?
– Да, по всему Городу. Вот мы умаялись. Видишь, все вповалку.
Чей-то голос сбоку выдал что-то нечленораздельно одобрительное. Капитан сложил карты и приготовился метать.
– А кого ловили?
– Ом, – произнёс капитан, взял карту себе и дал одну Ручи, – искали тех, кто знает какой-то особый язык. Ни.
Ручи застыл, а капитан снова сдал карту себе и ему.
– Какой язык?
– Да чёрт их разберёт, редкий, но брали всех подряд, кто умеет балакать на чём угодно, кроме имперского.
– Да, дела, – задумчиво протянул Ручи.
– Ма, – произнёс капитан и сдал по последней паре карт.