Сказка только начинается
Шрифт:
«Кто-то», улыбаясь, свернул на стоянку, припарковался и заглушил мотор.
— Небольшая прогулка поможет тебе успокоиться, — сказал он ласково, словно говорил с усталым и раскапризничавшимся ребенком.
Марианна заскрипела зубами.
— Я совершенно спокойна, но от прогулки не откажусь. — Она мысленно поздравила себя: голос ее звучал совершенно бесстрастно.
— Я еще не говорил, что ты прекрасно выглядишь? — хрипловато поинтересовался Хадсон, помогая ей выйти из машины и касаясь ее шелковистых кудрей. —
— Падший? Не думаю, — быстро ответила Марианна.
— Зеленоглазый, стройный, сексапильный ангел, — хрипло продолжал Хадсон, — с телом богини и глазами, которые зажигают в мужчине кровь и заставляют воображать… — Он вдруг замолчал.
— Что? — с трудом выговорила Марианна.
— Как все могло бы быть. — Зарывшись рукой в ее волосы, он притянул ее к себе. — Как я мог бы быть с тобой. В постели, в душе, на заднем сиденье, в стоге сена. Господи, Анни, ты не представляешь, какие странные места для этого занятия приходят мне в голову! Кое-какие из моих идей, кажется, физически невозможны, но попробовать стоит! Скажи мне, приходят ли такие мысли в голову падшим ангелам? — вкрадчиво протянул он.
— Хадсон, ты обещал!
— Я хочу съесть тебя живьем, Анни! Поглотить тебя, насладиться тобой и насытить тебя, превратить день в ночь и ночь в день, пока ты не станешь так полна мной, что не сможешь принять больше ни кусочка, — и тогда я опустошу тебя и начну все сначала!
Марианна зажмурилась и начала молиться, чтобы искуситель исчез. Но когда она открыла глаза, Хадсон по-прежнему стоял рядом. Нет — подошел еще ближе.
— Ты мне не доверяешь, — прошептал он, — ты почему-то меня боишься. В твоих глазах я читаю страх.
Страх? Да, она боится — но не Хадсона, а самой себя. Хадсон де Санс — человек чести. Она охотно доверила бы ему свою жизнь, но за себя ручаться не может. Не сумеет отдать ему себя, а затем распрощаться и уйти как ни в чем не бывало.
А остаться нельзя. Именно честь и отвага, так восхищающие ее в Хадсоне, могут сделать его легкой добычей для негодяев, подобных Майклу. Эти люди, недостойные лизать ему башмаки, ненавидят самое имя Хадсона де Санса. Они погубят его.
— Хорошо, я подожду. — Он отступил на шаг. — Но придет время, и ты станешь моей.
— Я не хочу этого! — прошептала Марианна. — Нет смысла ждать того, что никогда не случится!
— Не согласен, — твердо ответил Хадсон. — Это непременно случится.
— Хадсон, ты сам говорил, что мы друг для друга — никто. Даже не друзья! Зачем так все усложнять? Не понимаю, зачем ты вообще взял меня с собой? Разве мало на свете женщин, которые с радостью прыгнут к тебе в постель? — уныло закончила она.
— Тысячи, — лаконично ответил он, не сводя с нее испытующих глаз.
— Зачем же ты пристаешь к женщине, которая этого не хочет?
—
Марианна опустила глаза; уголки губ ее печально дрогнули. Причудой? Выходит, она превратилась для него в игрушку?
— А теперь пойдем прогуляемся. Может быть, присмотрим сувениры, которые нам захочется привезти домой в память о Марокко.
Последние слова поразили Марианну, словно удар в солнечное сплетение. «Домой»! Если бы не подлость Майкла, дом Хадсона стал бы ее домом! Она вошла бы в него сияющей невестой и осталась бы там навсегда. Как его жена.
— Отлично, — натужно улыбнулась она.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Отель, в котором заказал номера Хадсон, был прежде великолепным дворцом. Двести лет назад его построил для себя, оградив высокой стеной, великий визирь — главный советник султана. Около пяти вечера они прошли через внешний двор — душный и пыльный — и, поднявшись на несколько пролетов по мраморной лестнице, попали в прохладный внутренний дворик, где зеленели бананы, бугенвиллеи и другие тропические растения и оглашали воздух журчанием несколько небольших фонтанов.
Пройдя через сад и арку в мавританском стиле, они попали в холл, где служащая, хорошенькая молодая марокканка, приветствовала их на прекрасном, почти без акцента, английском.
Весь день Марианна обдумывала, что станет делать, если Хадсон предложит ей один номер на двоих или смежные комнаты. Разумеется, она будет вежлива и спокойна, но тверда как камень и настоит на отдельном номере.
— Я мистер де Санс, — улыбнулся девушке Хадсон. В отличие от Марианны, предвкушающей схватку, он был совершенно спокоен. — Я заказывал номер.
Ну конечно! Так она и знала! Один номер!
— Разумеется, мистер де Санс, — улыбнулась девушка, не сводя глаз с красивого американца. — Мы ожидали вас обоих. Столик в ресторане заказан на ваше имя, но самый ранний ужин у нас только в семь.
Пока служащая, поигрывая глазами, произносила свой отработанный текст, Марианна тихо плавилась от возмущения. Как он мог, как смел подумать, что она, словно перезрелый персик, свалится ему в руки, едва он потрясет дерево? Господи помилуй, они же два года не виделись! Неужели он и в самом деле считает ее такой легкой добычей?
Два года разлуки — и кто в этом виноват? Острое чувство горечи захлестнуло Марианну, но она твердо ответила себе: «Нет, это не моя вина».
Но Хадсон об этом не знает.
— Если вы готовы, коридорный покажет вам номера.
Голос служащей вывел Марианну из забытья.
— Вы сказали «номера»? — повторила она.
— Да. — Девушка заметила замешательство Марианны. Темные глаза ее метнулись к Хадсону. — Что-то не так? Два номера с видом на город — это ведь вы заказывали?