Сказка в новогоднюю ночь
Шрифт:
Баба Яга нагнулась над ним, водя руками. Одуряюще пахло сушеными травами, и почему-то этот запах не просачивался за занавеску. Но сейчас это не заинтересовало женщину. Она ухватила бабку поперек живота и с силой рванула на себя. Яга испугано пискнула от неожиданности, взбрыкнула, и женщины повалились на пол. Ася перекатилась, оседлав старуху и перехватывая ее руки.
— Что задумала, карга старая? — прошипела она. — Мужа моего погубить хочешь?
— Ишь, затрепыхалась, — язвительно проскрипела бабка. — Все одно пропадет твой Ванька. Не найдет он тебя, не вызволит.
Бабка залихватски свистнула, и Асю откинуло за занавеску, потащило к стене, и она застыла, распластанная, словно бабочка.
— Не смей его трогать! — выкрикнула женщина, пытаясь вырваться.
Она так ясно представила Ивана, каждую черточку его лица, родинку на щеке, которую Ася любила когда-то целовать. Его серые глаза, порой казавшиеся расплавленным серебром, темно-каштановые волосы, в которые так приятно было зарываться пальцами. И губы, умевшие целовать так, как никто больше не мог.
— Ванечка, — снова всхлипнула Ася и сжала кулаки, это сделать у нее получилось. — Если с моим мужем что-то случится, я все это ваше Тридевятое царство по кирпичику разнесу!
— Ух, какая горячая. Огонь, — произнес глубокий мужской голос от дверей.
Женщина резко повернула голову и уставилась на незнакомца, взиравшего на нее с порочной ухмылочкой. У Аси на мгновение перехватило горло. Незнакомец был высок, худощав. На его узком бледном лице таинственно мерцал черный глаз, второй прятался под длинной косой челкой черных, как смоль, волос. Мужчина изломил губы в подобие улыбки и сделал нарочито медленный шаг в сторону распятой женщины. Он поравнялся с ней, с минуту рассматривал от макушки до кончиков лаптей, в которые была обута Ася.
— Хороша, — констатировал мужчина и щелкнул пальцами, снимая чары.
Женщина судорожно выдохнула и повалилась в объятья незнакомца. Мужчина усадил ее на короткую скамейку и отошел к цветастой занавеске. Ася утерла дрожащей рукой пот, вдруг выступивший по всему телу, и устремила взгляд в спину незнакомца.
— Пс, — опять ожило зеркало.
Женщина рассеянно взглянула на него, и отражение тут же явило ей Ивана. Ася тряхнула головой, сгоняя наваждение. Что это она, на самом деле, мужиков что ли не видела? Настя поднялась на ноги, подошла на подрагивающих ногах к зеркалу, и лицо Ивана стало так близко, что она протянула руку и коснулась кончиками пальцев холодной поверхностью.
— Настенька, ты осторожней, зачарует, — быстро зашептало зеркало. — Поддашься и Ивана забудешь. Тогда все. Пропадет твой Иванушка, сгинет.
— Да куда ему с Кощеем-то тягаться, — подхватил кот, вновь оказавшийся за спиной женщины.
— Ваня все сможет, — уверенно ответила Ася. — Это же Ваня! Я когда в больнице лежала, он ко мне в палату ночью пробился. Там такая медсестра на вахте сидела, ее даже главврач боялся. А Ваня прошел, — с гордостью закончила женщина, и сердце кольнула неожиданная тоска.
— Ой, — пискнуло зеркало, тут же пряча картинку, и за спиной Аси отразился черноволосый мужчина.
Он скрестил руки на груди и насмешливо
— Так-так, — произнес он, и ей вновь стало жарко под его взглядом. — Хулиганим. А ведь накажу.
Кот стремительно шмыгнул в сторону, исчезая где-то за печкой. Зеркало явило белесые глаза и похлопало веками. Ася опустила взгляд и прерывисто вздохнула, изо всех сил стараясь удержать в голове образ мужа.
— Сопротивляешься, строптивица? — улыбнулся Кощей. — Посмотрим, надолго ли тебя хватит.
Яга, появившаяся следом за ним, не сводила умиленного взгляда с Кощея, кокетливо накручивая на палец прядь волос. На нее главный сказочный злодей так и не посмотрел. Он по-хозяйски взял Настю за руку, крепко сжав ее ладонь. Женщина вспыхнула и попыталась выдернуть руку из захвата, но Кощей только бархатисто рассмеялся, и их окутало черное облако. А когда чернота рассеялась, ни мужчины, ни его пленницы уже не было.
— Ох, удержалась бы, — вздохнуло зеркало.
— Против Кощея? — Яга мечтательно вздохнула. — Не сможет.
— Знаешь, какая она у меня? Как у Некрасова: «Коня на скаку остановит и в горящую избу войдет». — Иван потрепал Сивку по шее и прикрыл глаза, вспоминая жену. — Красавица, умница, хозяйственная, но такая ранимая, нежная. Я ее когда в первый раз увидел, забыл, как дышать. А потом, как дурак, еще полгода не решался подойти. Представляешь, она идет, а я истуканом стою и глаз отвести не могу. В голове стучит: «Ну, давай же, ну подойди!», — а ноги не идут, только сердце в груди ухает. Господи…
Мужчина замолчал и мотнул головой. Горло неожиданно перехватило спазмом. Где она? Как она? Ладно, он — мужчина, справился с шоком, а как Ася пережила всю ту небывальщину, что с ними происходит?
— Если ее обидят, все к чертям разнесу, — мрачно произнес Иван.
Сивка понимающе тряхнул головой и тоненько заржал. Клубочек деловито катился впереди, указывая дорогу к избушке Бабы Яги. Конь трусил рысцой следом, а Иван все вспоминал, рассказывая про жену единственному слушателю. Мужчина снова замолчал, и с ели ему на плечо спрыгнула белка.
— А дальше? — пропищала белка, заглядывая в лицо Ивана.
Тот покосился на зверька, вспомнил предупреждение Деда Мороза о говорящих зверях и усмехнулся:
— Ну вот и «белочка» пришла.
— Уж больно за душу берет, — пискнула белка, устраиваясь удобней на мужской плече. — Еще расскажи. Как подойти-то решился?
Иван осторожно, чтобы не спугнуть, протянул руку и погладил зверька. Затем вновь устремил взгляд вперед и улыбнулся:
— Как решился? Мы столкнулись в дверях университета. Вместе за ручку взялись. Я голову поворачиваю, а там она. Стоит и смотрит своими огромными глазищами. Я дверь открыл и держу, пропускаю ее. А дальше, как в тумане. Ася проходит и из ее рук сумка выпадает, я эту сумку подхватил, себе на плечо закинул, ее за руку взял, и мы так и пошли. Молчали и шли. Так до ее дома и добрались, — Иван усмехнулся. — Я ей сумку отдаю, а она мне говорит: «А у меня вкусный чай есть».