Сказки адыгских народов
Шрифт:
— Это не беда. Если у отца что-то есть, так это кони и седла. Сейчас тебе все доставят.
Сказала она отцу, что Асланмизу нужны конь и седло.
— Разве об этом нужно спрашивать? Все, что у нас есть, — его, — сказал пши.
Быстро привели джигиту коня, принесли седло. Сел он на коня и поехал за войском. Вскоре он догнал его и увидел, что всадники едут в три ряда, а его чалого коня, на котором он выехал на охоту, ведут под уздцы.
— Это мой конь, отдайте его мне! — попросил он.
— Я сам не могу этого
— А как спросить у предводителя?
— Надо сказать всаднику, который едет впереди нас, он передаст тому, кто едет впереди него, и так дойдет до предводителя. Его решение таким же путем передадут нам.
Вскоре пришел ответ предводителя, и коня отдали юноше. Пересел он на своего чалого и продолжал путь.
Скоро проехали джигиты лесную чащу и выехали на красивую поляну. Здесь они разделились на два отряда. К Асланмизу подъехал предводитель войска.
— Коли ты такой, как о тебе говорят, не сходи с места, что бы ни случилось, — сказал он.
Ночью отряды сразились. Погибли все воины — и остался один предводитель. Он подъехал к джигиту и сказал:
— Аферем, ты и вправду такой, как о тебе говорят!
Снял он с его головы шапку и собрался уезжать42. Догнал его Асланмиз и забрал свою шапку.
Схватился он с предводителем войска, и сражались они весь день. Вечером предводитель сказал:
— Если ты такой, как о тебе говорят, завтра утром будь на этом месте. — И уехал. Асланмиз был сильно изранен.
Утром предводитель приехал, привез сулук воды, дал джигиту умыться, попить воды, как следует накормил его. После этого они снова начали сражаться и бились до вечера. Асланмиз сражался без кольчуги, и все тело его было покрыто ранами.
Когда наступил вечер, предводитель войска опять сказал:
— Если ты такой, как о тебе говорят, и завтра будь на этом месте!
Ночью джигит вытащил из своего тела стрелы. Утром предводитель приехал, дал ему умыться, накормил его. У юноши уже не было стрел, поэтому противник дал ему столько стрел, сколько нужно было на день сражения.
Стали они сражаться и снова бились до вечера. Асланмиз был весь изранен. Привязал его предводитель к коню и привез домой.
Старушка, сидевшая у ворот, увидела юношу, привязанного к коню.
— Я велела тебе доставить его живым, а не бездыханным, привязанным к коню! — рассердилась она.
Она сняла джигита с коня, отнесла его в дом, промыла его раны и наложила повязки. Три месяца лечила она его, и наконец он стал выходить из комнаты.
Находясь во дворе, Асланмиз видел, как каждое утро со двора выезжали три всадника, а вечером возвращались обратно. Он спросил у старухи:
— Каждое утро с этого двора выезжают три всадника. Куда они едут?
— Они едут на охоту, сынок, — ответила старуха.
— Тогда разреши и мне поехать
— Твой конь стоит в подземелье, можешь сесть на него и ехать.
Обрадовался джигит, что конь его жив.
На другое утро он встал раньше того времени, когда выезжают всадники, и приготовился в путь.
На рассвете всадники выехали со двора и юноша вместе с ними. Скакали они целый день и к вечеру прибыли к охотничьему шалашу.
Спешились, расседлали коней. Спутники сказали юноше:
— Уже темнеет. Пойди в лес, добудь чего-нибудь на ужин.
Пошел он в лес, убил козу, принес ее, освежевал, изжарил мясо на огне.
Сели охотники, поели, не сказали джигиту: «Садись с нами!», а сам он без приглашения не стал есть.
После ужина охотники пошли в шалаш и легли спать, юноше не сказали: «Ложись с нами!», а без приглашения он сам в шалаш не вошел.
Утром юноша оседлал всех коней, и охотники продолжали путь. Снова ехали целый день и к вечеру приехали ко второму шалашу.
Спешились, расседлали коней. Спутники вновь сказали юноше:
— Уже темнеет. Пойди в лес, добудь чего-нибудь на ужин, поедим и отдохнем.
Пошел Асланмиз в лес, убил козу, принес ее, освежевал, изжарил мясо на огне.
И в этот раз сели охотники одни, поели, но не сказали юноше: «Садись с нами», а без приглашения он не стал есть.
После ужина охотники пошли в шалаш и легли спать, юноше не сказали: «Ложись с нами», а без приглашения он сам не пошел.
На другое утро Асланмиз оседлал всех коней, и они снова выехали в путь. И на этот раз ехали целый день, а к вечеру приехали к охотничьему шалашу.
Спешились, расседлали коней. Спутники опять сказала юноше:
— Уже темнеет. Пойди в лес, добудь чего-нибудь на ужин, поедим и отдохнем.
Пошел парень в лес, убил козу, принес ее, освежевал, нажарил мясо на огне.
Сели охотники, поели, а юноше и на этот раз не сказали: «Поешь с нами!»
После ужина охотники пошли в шалаш и легли спать, в третий раз не пригласив юношу.
Сидит Асланмиз у костра, думает: «Что за люди, с которыми я еду? За три дня ни разу не сказали мне: „Поешь" или „Отдохни". Как только они заснут, войду в шалаш и узнаю, кто они такие».
Когда прошло некоторое время, Асланмиз вошел в шалаш и стал ощупывать крайнего охотника. Он нащупал женскую грудь. Тут женщина схватила его за руки и переломила ему мизинец.
На другое утро охотники встали, и один из них стал седлать коней.
— Что ты делаешь, разве ты хагрей43? — удивились другие.
— Парень уже узнал, что мы женщины, теперь нам надо возвращаться назад, — ответила та, которая ночью переломила палец джигиту.
Теперь юноша ехал в середине, а девушка, которой он коснулся ночью, поехала слева — теперь она, как младшая, должна была обслуживать своих спутников44.