Сказки американских писателей
Шрифт:
— Я не стал бы с вами сражаться, если бы знал, кто вы на самом деле, — сказал Йорн.
— Ты сражался с тем, за кого ты меня принял, а это и есть доказательство мужества. Во тьме ночной порой не различишь, кто чудище, а кто простая мышь. — Голос Черного Рыцаря уже не гремел, а был тихим и спокойным.
Йорн помог старику подняться и перевязал ему рану.
— Чему же мне верить? — спросил Йорн.
— Верь своему сердцу, — сказал старик. — Верь в любовь. Из любви к прекрасной девушке пятьдесят лет назад я предпринял опасное путешествие. Смелый и уверенный в себе, я отправился на поиски страшного Мок-Мока, чтобы
Йорн задумчиво помолчал. Наконец он спросил:
— А ваши братья вернулись, наверно, домой, принесли золотые клыки и серебряный меч и один из них женился на девушке?
Старик печально опустил голову.
— Она так и не вышла замуж. Дни и ночи напролет она сидела у окна, прислушиваясь к малейшему звуку, вглядываясь вдаль и горько плача. Любовь её принимала формы небесных светил и полевых цветов. Глаза её высохли от слез. Наконец она сварила волшебное зелье из мышей, лягушек и ракушек и произнесла над ним заклинание. С тех пор доспехи мои означают Силу, а прорезь в них — это Гордость. Но как бы они ни звенели и ни грохотали, я не чувствую себя в них уверенно. — Старый Рыцарь смахнул слезу. — Её часто видят весной. Она качается, как дымный фонарь, на дереве. Скачи же, принц, и пусть любовь будет твоей верной спутницей в пути.
Юный принц молча выслушал Рыцаря.
— Она назвала вас доблестным, — сказал он, — и прорезь в доспехах расположила подальше от сердца.
Дафф, рыцарь Скорби и Печали, тяжело вздохнул и, громыхая доспехами, побрел прочь. Вскоре он скрылся среди деревьев.
Принц Йорн быстро собрал в чашу разбросанные рубины и через минуту уже скакал к замку своего отца, и в руке его сияла серебряная чаша.
Секрет чар
В дверь постучали семь раз.
— Войдите, — сказала принцесса, и в комнату вошли король Клод, а за ним — Токко, Королевский Летописец и Королевский Лекарь.
— Мы пришли сообщить три огорчительные вещи — факт, историю и заключение, — начал Клод, и его грубое лицо залилось краской.
— Если позволите, сир, — сказала принцесса, — то сначала я поделюсь с вами своими огорчительными сомнениями.
— Ну хорошо, поделись своими огорчительными сомнениями, — согласился Клод, — если только они не затрагивают честь мою и моих сыновей.
— Ах, ах, ах, — заахал Токко, пристально глядя на принцессу.
— Не ахай, — приказал Клод, — сегодня мне не до аханья.
Он сделал нетерпеливый жест.
— Что-то я засомневалась, — продолжала принцесса. — У меня, наверно, совсем нет имени, раз я не могу его вспомнить. Может, я самая обыкновенная молочница или кухарка.
— Ах, ах, — сказал Токко. — Моя мать была простой крестьянкой, и она часто пела мне:
Когда— Я ничего не имею против женщины, которая сразу признается, кто она такая, — закончила свою мысль принцесса. — Но, к сожалению, нет такого закона или указа, согласно которому девушка низкого происхождения может выйти замуж за Йорна.
— Или за Тага, — сказал Клод.
— Или за Галло, — сказал Королевский Летописец.
— Мой отец часто пел песенку, в которой были такие слова:
Короли и принцы, Болваны и балбесы»… —пропел Toккo.
— Попридержи язык, а не то ты закончишь свою песенку в подземелье, — прервал его Клод. Он подошел к принцессе, которая стояла у окна и смотрела на дороги в нетерпеливом ожидании.
— Несмотря на некоторые факты, известные мне частным образом, могу поклясться — да я, в общем-то уже почти клянусь, — что вы самая настоящая принцесса королевской крови. — Он обернулся. — Обратите внимание на её речь и на то, как она держится.
— И на то, какие тонкие у неё лодыжки и маленькие ступни, — сказал Королевский Летописец.
— И какой у неё высокий лоб и живые глаза, — сказал Toккo.
— Вы введены в заблуждение! — воскликнул Королевский Лекарь. Все это время он незаметно измерял свой пульс, но не считал его; как пациент он все ещё чувствовал себя больным, хотя как врач находил себя вполне здоровым. — Это всё проклятые чары. Ничто так не сбивает врача с толку, как колдовство. Был однажды у меня пациент, волшебник, который заставлял свои синяки и ссадины плясать по всему телу и даже делал так, что они принимали вид цветка или драгоценного камня. Не будем поддаваться видимости и ложному сходству. Что есть, то было, что было, то будет. Мне нужно послушать сердце этого создания.
— Сердце этой леди, — уточнил Клод.
— Нам остается только предполагать, пока у нас нет доказательств.
— Я обещал ей факт, историю и заключение, — сказал Клод.
— Я расскажу историю, — сказал Toккo.
— Я сделаю заключение, — сказал Королевский Лекарь.
— Я изложу факт, — сказал Королевский Летописец. — Итак, — обратился он к принцессе, — вы не можете вспомнить своё имя, это — факт.
— А теперь Toккo расскажет историю, — продолжил Клод.
— По сути дела, — вмешался Королевский Летописец, — в сущности и по существу, в действительности и на самом деле рассказать-то можно не одну историю. Кроме истории Toккo есть ещё девять историй, абсолютно похожих и одинаковых.
— Обойдемся одной, — бросил Клод, — раз уж они все одинаковые.
— Я только хотел сообщить, заявить, подтвердить, заверить, изложить, признаться, объявить, уверить, заметить и сказать, что всего таких историй ровно десять, и все они подкрепляют, уточняют и подтверждают друг друга.
— Да не запутывай ты меня в словах! — вскричал Клод. — Toккo, рассказывай историю!
И Toккo рассказал историю, приключившуюся сто лет назад, о том, как белая лань превратилась в девушку, хотя на самом-то деле она была ланью, а не принцессой крови.