Сказки центральной Индии
Шрифт:
Вечером все вернулись домой и стали допрашивать женщину. Соседи тоже на помощь пришли.
— Ты зачем,— спрашивают,— убежала от покойника на конец поля и там ревела? Говори, а то мы тебя за ведьму будем считать. Это ты его извела?
Ну она им и рассказала, что ей джуги сказал и как благословил он ее,— все начистоту. Ну а когда рассказала, как душу отца уносили, тут ей поверили и отстали. Только с тех пор благословение свое она потеряла, и духов больше не видела.
Конец сказке.
63.
Жил в одной деревне богатый брахман. Детей у него не было, а с женой шли вечные раздоры да ссоры, и всегда начинала она. Надоело это ему, и раз в гневе он ушел в чужие края. Шел он, шел и в одном месте вдруг видит: навалена целая куча покойников — всё, видно, люди важные, родовитые,— а рядом тело сапожника брошено.
Смотрит, стая грифов приметила мертвецов и спустилась к ним. Только чудно: не едят они чистых гладких покойников — все клюют тело сапожника. Увидел брахман, что делают грифы, диву дался, понять ничего не может.
— Ну и дурные же эти грифы,— говорит.— Ели бы вперед тех, гладких. Что им за охота клевать сапожника? '
Случись так, что услыхал его гриф-старшой.
— Послушай, брахман,— зовет.— Иди-ка сюда. Я тебе скажу, если хочешь, где причина того, что тебе чудным кажется.
Подошел брахман к старому грифу и говорит:
— Хорошо. Я бы послушал, что ты мне можешь сказать. Старый гриф вырвал маховое перо из крыла и дает его брахману:
— Возьми и приставь его к глазам, вроде очков,— говорит,— а потом посмотри на этих покойников — увидишь, на что они похожи.
Поглядел на них брахман через перо и видит — все эти важные люди вовсе не люди, а разные твари: псы, кошки и прочее. Поглядел он, гриф его спрашивает:
— Ну, теперь ты их разглядел?
— Да, разглядел,— отвечает.
Тогда гриф ему говорит:
— Ну хорошо, теперь иди домой и взгляни на свою жену. Увидишь, кто она такая.
Вернулся брахман домой, жене и не показался, только взглянул тайком на нее и увидел, что она вовсе не человек, а сука. Стал он в уме раскидывать: «Какой же мне прок жить с собакой? Выходит, хорошо, что я отсюда ушел». И он отправился снова в чужие края.
Перо грифа он взял с собой. Шел, шел и пришел в одно место, а там в доме у сапожника собралось много народу. Увидел он столько людей, подошел и взглянул на них через перо. Видит — все звери. Сами сапожник с женой — собака и кошка. Одна дочка у них человеком оказалась.
Говорит брахман сапожнику и его жене:
— Покормите меня сегодня. Дайте чего найдется. У меня уже давно крошки во рту не было.
— Ты брахман, а мы сапожники — со шкурами павшей скотины дело имеем,— отвечают они оба сразу.— Разве мы смеем что-нибудь тебе предложить? 2
— Все равно,— говорит брахман.— Сегодня я буду есть все, что дадите.
— Хорошо,— отвечают.—
Дали ему, что у них было. Он приготовил себе рис с подливой и поел. Как отдохнули после еды, брахман завел разговор.
— Есть у меня к вам одно дело,— говорит он сапожнику и его жене.— Хотите услышать?
— Хорошо,— отвечают они.— Скажи, сделай милость. Иначе как нам узнать, что у тебя на уме. Подойдет нам, скажем «да», не подойдет — не скажем «да».
— Дело вот какое,— говорит он.— Не отдадите вы за меня вашу дочку? Вот о чем я думаю.
Услыхали такое сапожник и его жена, дивятся. «Чудно,— думают.— Он ведь брахманской касты, а говорит, что хочет взять нашу дочку3. Непонятное дело. Полоумный он, что ли? Надо нам разузнать хорошенько, всерьез он этого хочет или пустое городит». А брахман говорит:
— Нет, я всерьез. Это не выдумка и не обман. Я хочу на вашей дочке жениться.
— Хорошо,— отвечают.— Только ты брахман, а она из касты сапожников — как же ты на ней женишься?
— Такая уж моя воля, почтенные,— говорит он. Ну они и отдали дочку, только сказали:
— Не забывай, ты берешь ее знаючи. Вот он и повел ее к себе домой.
Пришел с ней домой, а старую жену прибил и прочь выгнал, потому что она вправду была не человек. Просто Чандо дал ей такое тело, чтобы людей в обман вводить.
Вот и конец.
64. Как умер раджа и как умер байраги
Жил-был раджа. Любил он людей одаривать, а все для того, чтобы на том свете ему было уготовано счастье. И жил-был байраги. Кормился он подаянием и никому ничего не дарил.
У раджи родни не было — одна только дочка, и жила она у него во дворце в верхних покоях.
Пришла радже пора умирать. Явилось, говорят, множество Джомраджей1. Вошли они, чтобы взять его с собой, и стали его жестоко бить. И бичевали его железными бичами. А дочка все видела из своих верхних покоев.
А байраги достался высокий почет. Они посадили его в паланкин и понесли. Увидела это дочка раджи и горько заплакала: ее-то отца солдаты Джомраджи жестоко мучили, когда уносили. Стала ее томить печаль и не оставляла ни днем ни ночью. Вот ее кто-то и спрашивает:
— Послушай, дочка раджи, я у тебя что-то спросить хочу. Есть у меня о чем поговорить.
А у нее все лицо слезами залито.
— Причина такая,— она говорит.— Отец мой занемог и умер. Джомраджи его потащили, а он идти не хотел, так они его жестоко побили железной палкой. Вот почему я каждый день плачу — мне его жалко. А байраги из вон той деревни достался высокий почет: они уложили его на кровать и понесли. Сам пойми: отец у меня был раджа, а байраги — нищий. Как же вышло, что Джомраджи ничуть не пожалели отца, когда его уносили?