Сказки цыган СССР
Шрифт:
Под утро рассказал Лайош цыганам, что с ним произошло. А те ему и говорят:
– Надо пойти и спалить тот дом вместе с ведьмой.
Отправились они к дому ведьмы. Искали, искали – ничего не нашли. Словно сгинул этот дом. И старуха, что путь к дому ведьмы указала, тоже куда-то пропала.
104. Как в цыгана нечистая сила вселилась {143}
Было это то ли в 904, то ли в 905 году, когда с японцами воевали. Жил в одной деревне цыганский скрипач по имени Эмиль. Были у него жена Быжия и три взрослых сына. Пришла пора сыновьям на войну идти, а отец отдавать их не хочет. Спрятал Эмиль своих сыновей, а самому деваться
143
104. Как в цыгана нечистая сила вселилась.
Сказка записана нами в 1987 г. в Москве от Маки Шугара, венгерского цыгана из Ужгорода (около 35 лет).
В этой, в общем-то, достаточно традиционной быличке об оживающем мертвеце мы встречаемся с большим количеством неожиданных сюжетных поворотов, выделяющих данное произведение из общего ряда ему подобных.
– Вот что я вам скажу. Вы должны все сделать в точности, если даже это вам не понравится. Если я ровно через год до двенадцати дня не вернусь, а опоздаю хотя бы на минуту, вбейте в меня осиновый кол без всякой жалости. Если не сделаете этого – вся семья погибнет. Тебе, Дьюла, и тебе, Быжия, наказываю – никакой пощады мне не должно быть, если я опоздаю.
А надо сказать, что у цыган двенадцать часов дня и двенадцать часов ночи – одно и то же. Это тот час, когда вся нечистая сила в разгуле. Вот и со снами цыганскими такая же история. Если сны воскресные, понедельничные и вторничные сбываются, если они – в руку, то сбываются только до полудня. Если же до полудня не сбылся сон, то он пустой. В среду, в четверг, пятницу и субботу сон имеет силу целый день.
Вот взял Эмиль свою скрипку и на войну отправился.
Проходит год – нет Эмиля. Всего один день остается, воскресенье. Снится старшему сыну Дьюле, сон, будто отец с войны возвращается, только какой-то странный он: всегда добрым был, а сейчас идет – брови сдвинуты, хмурый.
Наутро вся семья собралась – ждут Эмиля. Вот уже и двенадцать часов пробило, а его все нет. В двенадцать минут первого на дороге пыль заклубилась, а вскоре и топот копыт раздался. Подъезжает Эмиль, слезает с лошади, на детей и внуков не смотрит, а идет в дом, грозный. Быжия шепчет Дьюле:
– Не надо, сынок, сейчас его убивать, при внуках маленьких, потом это сделаем, когда никого не будет. Ты пригляди за ним, Дьюла, а кол осиновый наготове держи.
Зовет Эмиль Быжию на сеновал, а Дьюла следом идет и кол за спиной держит. Полезла Быжия на сеновал. Слышит Дьюла, как они между собой ссорятся. Из-за того сна всю ночь проворочался Дьюла в постели, всю ночь промаялся. А теперь слушал он разговор отца с матерью, слушал и незаметно для себя заснул. До следующего утра проспал Дьюла, а как проснулся, принялся мать кликать. Звал, звал, но никто ему не ответил. Забрался Дьюла на сеновал, а там Быжия мертвая лежит, и на ее шее – красное пятно. Лицо у Быжии белое, всю кровь ее Эмиль выпил. Погоревал Дьюла, а делать нечего – сам во всем виноват.
О тайне отца знали только Быжия и Дьюла. Собрал Дьюла своих братьев, собрал своих детей и рассказал им обо всем. А потом строго-настрого наказал:
– Ни под каким предлогом отца в дом не пускать!
Вот через пару дней, поздно вечером, опять появился Эмиль возле дома. Все уже спали, только жена Дьюлы еще не легла. Вдруг слышит она: Эмиль ее через форточку кличет:
– Подай воды напиться!
Протянула она ему ковш с водой, а он схватил ее за руку, вытащил через форточку во двор и всю кровь у нее выпил.
На следующую ночь такая нее история произошла со средним братом Дьюлы, а еще через ночь – с младшим. Остался Дьюла один с детьми. Что ни ночь – появляется Эмиль возле дома, бушует, просит, чтоб ему открыли, но никто его не пускает. С каждым разом все грознее становится Эмиль.
Решил Дьюла, что больше ждать нельзя, надо что-то делать. Выходит он
Говорит Дьюла отцу:
– Пойдем в лес за дровами.
Долго не соглашался Эмиль, а потом говорит:
– Ладно, сынок, только ты иди впереди, а я сзади пойду.
Отвечает ему Дьюла:
– Не годится, чтобы сын впереди отца шел.
Спорили они, спорили, но все равно Дьюла не уступил. Вот идут они: впереди Эмиль, а сзади Дьюла с колом осиновым за спиной. Вдруг слышит Дьюла голос отца:
– Сынок, я ремень в доме забыл, мне вернуться надо.
Понял Дьюла, что больше ждать нельзя, выхватил он топор из-за пояса, да как ударит отца по голове! Думает – убил на месте. Смотрит, а вместо крови из головы отца словно молоко течет. Обернулся Эмиль – совсем грозный. Схватил Дьюла вожжи и привязал намертво отца к дереву. Говорит ему Эмиль:
– Предупреждал я вас с матерью, чтобы вы меня убили, если я опоздаю вернуться с войны! А вы этого не сделали. Вот оттого столько бед и произошло. Ничего я не могу с собой поделать, нечистая сила во мне живет и мной управляет.
Понял тут Дьюла, что если не убьет отца, то и сам он, и дети его погибнут. Достал он из-за спины осиновый кол и вбил его в сердце Эмиля. Видит: отец на глазах меняется, лицо его стало таким же добрым, как перед войной.
Догадался Дьюла, что произошло с его отцом. Убили его на войне и не похоронили, вот и вселилась в него нечистая сила.
Похоронил он отца, как полагается, а на том месте, где убил его, поставил Дьюла стакан с водой и положил каравай хлеба. Девять дней приходил Дьюла к этому месту и видел, что вода и хлеб убывают. Вот какая история случилась со скрипачом Эмилем, его женой Быжией и их детьми.
Сказки из сборника Йожефа Векерди
105. Янчи – Собачий сын {144}
За семью морями, за картофельными горами жили-были старик-король и старуха-королева. Прожили они семьдесят девять лет, а детей не нажили. Уже и смерть не за горами. Вот и говорит королева:
144
105. Янчи – Собачий сын.
Рассказал Янош Немет (цыганское прозвище – Мирег), 28 лет. Сказка записана Йожефом Векерди и Андрашем Хайду в Кишпеште в 1955 г. Диалект – ловарский.
У Й. Векерди в цыганском тексте названия произведений не приводятся. Поскольку названия имеются только в венгерском и английском переводах, то, вероятно, они даны самим составителем. Мы здесь и далее сохраняем те названия, которые дал сказкам Й. Векерди. Отметим, что сами цыгане чрезвычайно редко озаглавливают сказки, которые рассказывают. Сказка «Янчи – Собачий сын» публикуется у Векерди под № 1, с. 30 (цыганский текст, т. 1). Далее эти данные в комментарии мы будем приводить рядом с названием.
Как пишет доктор Векерди, сюжет данной сказки является оригинальной комбинацией различных мотивов венгерских народных сказок. Со своей стороны, добавим, что такое утверждение верно лишь отчасти, ибо здесь, как и в подавляющем количество произведений этого раздела, видно, что цыгане используют многочисленные фольклорные сюжеты, присущие не только венгерскому фольклору, но мировому фольклору в целом.
– Недалек тот день, когда мы умрем. Кому же наследство свое оставим? Погоди, старик, чую я, что сегодняшней ночью приснится мне вещий сон.
Легли они спать, а наутро говорит королева мужу:
– Золотой мой! Пойди-ка ты на золотой пруд, где водятся золотые рыбки, поймай одну для меня. Если съем я золотую рыбку, то на будущий год, в этот же самый день, рожу тебе золотого мальчика.
– Золотая моя, – обрадовался король, – тридцать четыре года каждое утро ходил я на берег золотого пруда, чтобы посмотреть на золотых рыбок. Будь что будет – надо попробовать.