Сказки дервишей (суфийская традиция)

Шах Идрис

Возмущенный такой неучтивостью, человек тут же обо всем позабыл. Он быстро снял свое ружье, висевшее на сухом дереве, прицелился в удаляющегося грубияна и выстрелил.

Пешеход замертво повалился на землю, и в тот же миг произошло чудо: сухое дерево расцвело.

Сраженный пулей оказался закоренелым убийцей и был как раз на пути к совершению самого ужасного преступления в своей жизни.

Итак, как видите, есть два рода советчиков. Первые чисто механически повторяют какие-то установленные принципы. Вторые - это люди знания. Те, кто встречает людей знания, ждут от них нравоучений и относятся к ним,

как к моралистам. Но цель этих людей служить истине, а не оправдывать благочестивые надежды.

Дервиш, фигурирующий в этой истории, говорят, никто иной, как Наджм ад-дин Кубра - один из величайших суфийских святых. Он основал орден Кубравийа ("Величайшее братство"), который имеет много общего с основанным позднее орденом святого Франциска Ассизкого. Как и святой из Ассизи, Наджм ад-дин прославился своей сверхестественной властью над животными.

Наджмад-дин был одним из шестисот тысяч горожан, погибших во время разрушения Хорезма (в Центральной Азии) в 1221 году. Утверждают, что монгольский завоеватель Чингиз-хан, зная о его славе, обещал сохранить ему жизнь, если он добровольно сдастся. Но Наджм ад-дин Кубра вышел вместе с другими на защиту города и позднее был найден среди убитых.

Предвидя эту катастрофу, Наджм ад-дин незадолго до нашествия монгольских орд отпустил от себя своих учеников и направил их в безопасные места.

СОБАКА И ОСЕЛ

Один человек изучил язык животных. Однажды он прогуливался по деревне, как вдруг его внимание привлек какой-то шум. В конце улицы он увидел осла, отчаянно ревущего на собаку, которая что есть сил лаяла на него.

Человек приблизился и стал слушать.

– Все это говорит только о траве и пастбищах, - говорила собака, - я же хочу тебе поведать о мясе и костях, ибо я этим питаюсь.

Тут человек не мог более сдерживаться и вмешался в их разговор:

– Вы могли бы придти к чему-то общему, если бы поняли, что полезность сена подобна полезности мяса.

Животные резко обернулись к незванному гостю. Собака на него свирепо залаяла, а осел так сильно его лягнул задними ногами, что он свалился без чувств.

Не обращая на него больше никакого внимания, они продолжили свой спор.

Эта басня, напоминающая одну из басен Руми, взята из знаменитой коллекции Меджнуна Каландара, который умер в ХIII веке.

В течение 40 лет он странствовал по свету и рассказывал на базарных площадях обучающие истории. Одни говорят, что он был безумным (его имя так и переводится), другие - что он один из "преображенных", развивших в себе способность воспринимать связь между такими вещами, которые обычному человеку кажутся независимыми.

ТУФЛИ БЛАГОЧЕСТИВЫХ ЛЮДЕЙ

Два благочестивых и достойных человека вошли в мечеть в одно и то же время. Первый снял свои туфли и аккуратно придвинул друг к дружке, оставив их за дверью. Второй тоже снял туфли, сложил их подметками и, сунув их за пазуху, вошел в мечеть.

Это событие возбудило спор между другими благочестивыми и достойными людьми, которые сидели у входа и все видели. Они решили выяснить, кто из этих двух поступил лучше.

– Человек вошел в мечеть босой, - сказал один из них, - так не лучше ли было оставить свою обувь за дверью?

– Мы не учитываем одного: он мог взять с собой туфли для того, чтобы они ему напоминали в священном месте

о должном смирении, - возразил другой.

Но вот те люди, совершив молитву, вышли на улицу. Спорщики, разделившиеся на два лагеря, окружили каждый своего героя и стали расспрашивать, чем были вызваны их поступки.

Первый человек сказал: "Я оставил свои туфли за дверью, руководствуясь вполне обычными соображениями: если бы кто-нибудь захотел их украсть, он имел бы возможность побороть свое греховное искушение и, таким образом, приобрел бы заслугу для будущей жизни".

Служители были восхищены благородным образом мыслей этого человека, который так мало заботился о своей собственности и отдался на волю случая.

В это же время второй человек объяснял своим сторонникам: "Я взял туфли с собой, потому что оставь я их на улице, они могли бы возбудить соблазн в душе какого-нибудь человека. Тот, кто поддался бы искушению и украл их, сделал бы меня сообщником на страшном суде". Мудрость и благородство этого человека привели в восторг всех, кто его слушал.

Но в этот момент третий человек, присутствующий среди них, который был настоящим мудрецом, воскликнул: "О слепцы! Пока вы здесь предавались возвышенным чувствам, развлекая друг друга примерами благородства, произошло нечто реальное".

– Что произошло?
– спросили все разом.

– Никто не был искушен туфлями, - продолжал мудрец, - никто не был искушаем туфлями. Предполагаемый грешник не прошел мимо них. Вместо этого в мечеть вошел другой человек. У него не было туфель совсем, так что он не мог ни оставить их снаружи, ни внести их внутрь. Никто не заметил его поведения. А сам он меньше всего думал о том, какое впечатление он произведет на тех, кто на него смотрит - или не смотрит. Но благодаря реальной искренности, его молитвы сегодня, в этой мечети самым непосредственным образом помогли всем потенциальным ворам, которые могли или не могли украсть туфли или которые могли бы исправиться, устояв перед искушением.

Разве вы не поняли еще, что практика благочестия, какой бы прекрасной она ни была сама по себе, теряет свою ценность, когда узнаешь о существовании реальных мудрецов?

Это сказание довольно часто приводится. Оно взято из учений ордена Халватийа ("Затворники"), основанного Умаром-аль-Халвати, который умер в 1397 году.

В ней иллюстрируется аргумент, общеизвестный среди дервишей, что те, кто развивает в себе особые внутренние качества, оказывает большее влияние на общество, чем те, кто пытается действовать только согласно определенным моральным принципам. Первые называются "люди реального действия", а вторые - "те, кто не знает, но играют в знание".

ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ ХОДИЛ ПО ВОДЕ

Один ограниченный дервиш из религиозно-аскетической школы прогуливался по берегу реки, размышляя над моральными и схоластическими проблемами, ибо в школе, к которой он принадлежал, суфийские учения применялись именно в таком духе. Сентиментальную религию дервиш принимал за поиски конечной истины.

Вдруг чей-то громкий голос, донесшийся с реки, прервал его размышления. Он прислушался и услыхал дервишский призыв. "Этот человек занимается бесполезным занятием, - сказал он себе, - потому что неправильно произносит формулу. Вместо того, чтобы произносить "йа ха", он произносит "а йа ха".