Сказки для маленьких. Часть 1 - от "А" до "Н"

Коллектив авторов

Ну, пошел царь к реке посмотреть, что приключилось, и приказал слугам достать ту диковину. Принесли ему слуги золотую туфельку.

Удивился царь:

– Чья ж это туфелька? Я царь, да и то у меня золотой обуви нету!

Чтоб узнать тайну, велел царь собраться всем женщинам у него во дворце и померить найденную туфельку: кому она по ноге будет, значит, та ей и хозяйка.

Собрались все женщины, меряют - башмачок никому не впору. И спросил тогда царь, все ли пришли.

Отвечали ему:

– Все здесь, все, государь! Не пришла лишь одна замарашка, Мара-Золушка. Да и незачем ее звать. У нее и

платья приличного нету, ей и выйти-то не в чем.

– Ничего!
– отвечал царь.
– Позовите.

Что ж, исполнили царскую волю, привели во дворец Мару-Золушку. Как примерили ей башмачок - сразу все стало ясно.

– Будь женою моей!
– сказал царь Маре-Золушке.

А она раскопала в золе чудесные платья и предстала пред ним во всей своей красе.

Так-то Мара и стала царицей!

Македонская сказка

Мареша, морское чудище

Рыболовы, которым приходилось слышать про марешу, всегда отговаривали ребят своих рыбачить на «мёртвой воде»; только, значит, сыновья немного в возраст войдут, только начнут рыбаки брать их с собой на ловлю, тут же им, бывало, и объяснят: там, где вода глубока да недвижна, будто спит, там, значит, не рыбачат... В таких ведь местах с ней когда-то рыбаки и встречались, с марешею этой.

Да только уж больно велик был соблазн. И трески ведь всегда на «мёртвой воде» много, и ловится она — лучше нельзя.

Давно уже чудище это не видели, что правда, то правда. Но забывать — не забыли. Да и как его позабудешь, когда вот, к примеру, Ивон-то старый притащил раз зуб мареши (в сетях он запутался, в грузилах), а зуб этот — в длину добрых семь футов. На него и смотреть-то страшно; а ведь у мареши, говорят, зубов таких в пасти — семь рядов.

А Ришар, последний, кто видел, что мареша с людьми-то делает, — он уже лет двадцать, как помер. Только рассказ-то его до сих пор не забыли. Правду сказать, был старик, конечно, немножко не в себе; он и тронулся-то как раз тогда, когда мареша двух его спутников сожрала, — от ужаса ума лишился. Его ведь когда нашли, Ришара-то, на берегу — через несколько дней уже после того, как мареша им повстречалась, — все же вообще думали, что бредит он, невесть что несёт... Никто ж не верил, что такое случиться может, — то, что он рассказывал.

А рассказал он вот что. В тот день ловили они рыбу — он сам и дядья его, двое, — на «мёртвой воде»; улов был богатый, треска так в сети и шла. Ришар на самом носу в лодке сидел; поднял он раз глаза, посмотрел на море — и видит: прямо перед судном их, в нескольких только арпанах* , плывёт им навстречу что-то такое, вроде кита огромного, только не под водою плывёт, а по воде прямо, сверху, да извивается так, что пена клокочет, длинным следом за чудищем тянется.

Ришар прямо застыл, шелохнуться не может, — а как пришёл он в себя, поздно уж было; ничего не успел он, чтобы дядьям помочь, оба нашли конец в зубах у мареши. Сам-то Ришар на борт вскочил — и как прыгнет в море, да подальше; а потом плыть из всех сил принялся, чтоб у чудища на пути не оказаться.

А те-то двое, что марешу не заметили, — так и проглотила она их, да ещё вместе с лодкой. Сожрала, а сама дальше плывёт, не остановилась даже. А Ришар кое-как до суши добрался; выбросили

его волны на берег вместе с обломками судна, за которые он держался, когда плыл к земле. Только мало их было, обломков-то этих: всё остальное в пыль да труху размололи страшные зубы, семь рядов в марешиной пасти.

Легенды новой Франции

Марина и чёрная кнопка

Устроилась девушка Марина в офис заказы принимать. Отвели её на рабочее место, объяснили как и что, только сказали, чтобы вот эту чёрную кнопку ни в коем случае не нажимала, так как она для начальства. Сидит девушка, трудится, документы на принтере печатает, но не даёт ей эта чёрная кнопка покоя, уж очень ей любопытно, что будет, когда нажмёт. А тут все на обед как раз расходиться начали. Осталась она одна и не удержалась, нажала на чёрную кнопку. Подумала: «Вот нажму и сразу отпущу, а потом, если что, так же и выключу».

Как нажала она эту кнопку, так сразу и темно стало, и не слышно ничего, даже как компьютер её гудит - не слышно. Вдруг видит Марина гусеницу светящуюся, зелёную и в иголочках. Ползёт к ней из темноты эта гусеница, кольцами шевелит, а внутри у гусеницы музыка глухо звучит, будто магнитофон проглотила, - Бум-бум-бах! Сидит девушка в кресле ни жива, ни мертва, на кнопку чёрную жмёт, а та не жмётся больше, страх-то какой…

Сбоку на гусенице окошечко приоткрылось и лапка показалась, как у кузнечика – пилочкой. Поставила лапка мигалку синюю на голову гусенице и обратно внутрь спряталась. Замигала лампочка на гусеничьей головке и сирена завыла – ни дать, ни взять кортежем начальство высокое едет. «Ох, - думает бедняжка, - лишь бы просто уволили, а то ведь ещё неизвестно как всё это обернётся и по каким правилам». А гусеница-то приближается, уж и цвет свой менять начала - побагровела, как сердится. Волоски колючие к телу прижала, стала в пупырышку, словно малиновый огурец-ползунец какой-то невиданный.

Марина в крик, с кресла соскочила и наутёк в темноту от гусеницы бросилась. Бежит, дороги не разбирая, в тишине полной, ни крика, ни звука шагов, только сирена позади воет, а оглянётся, так только эту ползучую гадину позади себя видит. Пожелтела гусеница вся, полоса синяя на боках проявилась, и мигалка крутится, будто это даже какая-то машина милицейская, только что скользкой ребристой трубкой ползёт, без колёс. Близко уже, вот-вот догонит, голоса какие-то грубые из неё доносятся, вроде ругани матерной – власть тьмы, да и только. Совсем из сил выбилась, ног под собою не чувствует, сейчас упадёт, да просвет перед ней замаячил, вроде как дверь открылась и свет сквозь щель. Еле добежала она до двери той, протиснулась куда-то, закрылась и стоит, не отдышится, краем блузки пот с лица вытирает.

Встала и гусеница возле того места, из-за двери мат доносится и переговоры по рации, - мол, рассасывай эту дверь, да тащи её к нам, тварь эдакую, говорили же, - не нажимай чёрной кнопки. Пощупала дверь Марина, а она уже мягкая, как резиновая под рукою пружинит, а за нею гусеница эту дверь разлизывает, ротовой присоской хлюпает. Огляделась в панике девчушка, видит, что стоит в небольшой прихожей, где лампочка тусклая под потолком, и ещё одна дверь есть с табличкой II ур. Кинулась к ней – открыто!