Сказки для маленьких. Часть 1 - от "А" до "Н"

Коллектив авторов

Стали они жить по - старому; а царевич растет себе да растет, словно тесто на опаре, - не по дням, а по часам, - и вырос большой.

"Сколько ни держать при себе, - думает царь, - а отдавать надобно: дело неминучее!" Взял Ивана - царевича за руку, привел прямо к озеру.

– Поищи здесь, - говорит, - мой перстень; я ненароком вчера обронил.

Оставил одного царевича, а сам повернул домой. Стал царевич искать перстень, идет по берегу, и попадается ему навстречу старушка.

– Куда идешь, Иван - царевич?

–

Отвяжись, не докучай, старая ведьма! И без тебя досадно.

– Ну, оставайся с богом!

И пошла старушка в сторону.

...А Иван - царевич пораздумался: "За что обругал я старуху? Дай ворочу ее; старые люди хитры и догадливы! Авось что и доброе скажет". И стал ворочать старушку:

– Воротись, бабушка, да прости мое слово глупое! Ведь я с досады вымолвил: заставил меня отец перстень искать, хожу - высматриваю, а перстня нет как нет!

– Не за перстнем ты здесь: отдал тебя отец морскому царю; выйдет морской царь и возьмет тебя с собою в подводное царство.

Горько заплакал царевич.

– Не тужи, Иван - царевич! Будет и на твоей улице праздник; только слушайся меня, старуху. Спрячься вон за тот куст смородины и притаись тихохонько. Прилетят сюда двенадцать голубиц - всё красных девиц, а вслед за ними и тринадцатая; станут в озере купаться; а ты тем временем унеси у последней сорочку и до тех пор не отдавай, пока не подарит она тебе своего колечка. Если не сумеешь этого сделать, ты погиб навеки; у морского царя кругом всего дворца стоит частокол высокий, на целые на десять верст, и на каждой спице по голове воткнуто; только одна порожняя, не угоди на нее попасть!

Иван - царевич поблагодарил старушку, спрятался за смородиновый куст и ждет поры - времени.

Вдруг прилетают двенадцать голубиц; ударились о сыру землю и обернулись красными девицами, все до единой красоты несказанной: ни вздумать, ни взгадать, ни пером написать! Поскидали платья и пустились в озеро: играют, плещутся, смеются, песни поют.

Вслед за ними прилетела и тринадцатая голубица; ударилась о сыру землю, обернулась красной девицей, сбросила с белого тела сорочку и пошла купаться; и была она всех пригожее, всех красивее!

Долго Иван - царевич не мог отвести очей своих, долго на нее заглядывался да припоминал, что говорила ему старуха, подкрался тихонько и унес сорочку.

Вышла из воды красная девица, хватилась - нет сорочки, унес кто - то; бросились все искать; искали, искали - не видать нигде.

– Не ищите, милые сестрицы! Улетайте домой; я сама виновата - недосмотрела, сама и отвечать буду. Сестрицы - красные девицы ударились о сыру землю, сделались голубицами, взмахнули крыльями и полетели прочь. Осталась одна девица, осмотрелась кругом и промолвила:

– Кто бы ни был таков, у кого моя сорочка, выходи сюда; коли старый человек - будешь мне родной батюшка, коли средних лет - будешь братец любимый, коли ровня мне - будешь милый друг!

Только

сказала последнее слово, показался Иван - царевич. Подала она ему золотое колечко и говорит:

– Ах, Иван - царевич! Что давно не приходил? Морской царь на тебя гневается. Вот дорога, что ведет в подводное царство; ступай по ней смело! Там и меня найдешь; ведь я дочь морского царя, Василиса Премудрая.

Обернулась Василиса Премудрая голубкою и улетела от царевича.

А Иван - царевич отправился в подводное царство; видит - и там свет такой же, как у нас; и там поля, и луга, и рощи зеленые, и солнышко греет.

Приходит он к морскому царю. Закричал на него морской царь:

– Что так долго не бывал? За вину твою вот тебе служба: есть у меня пустошь на тридцать верст и в длину и поперек - одни рвы, буераки да каменье острое! Чтоб к завтрему было там как ладонь гладко, и была бы рожь посеяна, и выросла б к раннему утру так высока, чтобы в ней галка могла схорониться. Если того не сделаешь - голова твоя с плеч долой!

Идет Иван - царевич от морского царя, сам слезами обливается. Увидала его в окно из своего терема высокого Василиса Премудрая и спрашивает:

– Здравствуй, Иван - царевич! Что слезами обливаешься?

– Как же мне не плакать?
– отвечает царевич.
– Заставил меня царь морской за одну ночь сровнять рвы, буераки и каменья острые и засеять рожью, чтоб к утру она выросла и могла в ней галка спрятаться.

– Это не беда, беда впереди будет. Ложись с богом спать, утро вечера мудренее, все будет готово!

Лег спать Иван - царевич, а Василиса Премудрая вышла на крылечко и крикнула громким голосом:

– Гей вы, слуги мои верные! Ровняйте - ка рвы глубокие, сносите каменья острые, засевайте рожью колосистою, чтоб к утру поспела.

Проснулся на заре Иван - царевич, глянул - все готово: нет ни рвов, ни буераков, стоит поле как ладонь гладкое, и красуется на нем рожь - столь высока, что галка схоронится.

Пошел к морскому царю с докладом.

– Спасибо тебе, - говорит морской царь, - что сумел службу сослужить. Вот тебе другая работа: есть у меня триста скирдов, в каждом скирду по триста копен - все пшеница белоярая; обмолоти мне к завтрему всю пшеницу чисто - начисто, до единого зернышка, а скирдов не ломай и снопов не разбивай. Если не сделаешь - голова твоя с плеч долой!

– Слушаю, ваше величество!
– сказал Иван - царевич; опять идет по двору да слезами обливается.

– О чем горько плачешь?
– спрашивает его Василиса Премудрая.

– Как же мне не плакать? Приказал мне царь морской за одну ночь все скирды обмолотить, зерна не обронить, а скирдов не ломать и снопов не разбивать.

– Это не беда, беда впереди будет! Ложись спать с богом; утро вечера мудренее.

Царевич лег спать, а Василиса Премудрая вышла на крылечко и закричала громким голосом: