Сказки для Саши
Шрифт:
И начали работать. Но как начали?.. Для начала сковали Эйна и Штейна одной цепью, чтоб не убежали друг от друга и чтоб дружили, – Мордобой-5-й очень дружбу любил, особенно мужскую. Потом специально для них вырыли подземелье – семь километров вниз, а чтоб Мордобой мог ездить туда с удобствами – проверять, как идёт работа, – провели туда для него личное метро. По прямой, без пересадок.
И только после этого дали Эйну и Штейну возможность свободно думать в подземелье.
Думали они, думали и, наконец, придумали.
– Надо, –
Увеличили свинчатку. Заложили в перчатку. Пришёл Мордобой испытание новой системы проводить. Четыре… три… два… один… пуск!
Хочет поднять кулак, да не может. Отяжелела перчатка в сто раз.
Начал снимать перчатку, а она не снимается. Мордобой тужится, а сил нет такую тяжесть носить. Стоит, будто прикованный к своему свинцу, и ругается:
– Это что вы, собаки, со мной сделали?.. Я же такую тяжесть потянуть не могу. А ну, освобождайте меня скорей!..
А Эйн и Штейн смеются.
– Нет, – говорят. – Хватит с нас всяких Мордобоев. Ты у нас пятый по счёту, и последний. Будешь теперь до конца жизни в этом подземелье сидеть и свою физическую силу испытывать.
Сказали так и наверх поднялись.
Эйн к своим детям пошёл, а Штейн на скрипке заиграл.
Да так хорошо – приятно слушать.
ПРО ШЕЛЬМУ
На высокой горе стоял высокий дом. И в том доме на самом высоком этаже жила жутко злая хитрющая тётка, которую все в округе прозвали Шельмой.
У Шельмы было три глаза. Первым она смотрела, вторым подсматривала, а третьим подмигивала.
Ещё у неё было два рта и одно ухо. Причём, ухом она ела, а ртами слушала, а точнее, подслушивала.
Нос у Шельмы вообще отсутствовал. Вместо него были просто две дырочки, из которых при выдохе шёл дым, а при вдохе раздавался свист.
Шельма считала себя очень умной, а потому каждый вечер смотрела телевизор. Всё ей не нравилось, всех подряд она ругала, но смотрела. Особенно она любила смотреть и ругать передачу «Спокойной ночи, малыши». Но ругала она так:
– Очень хорошую дрянь сегодня показывали.
Мне лично ужасно понравилось.
И было непонятно, что она говорит. Если «дрянь», то как это «дрянь» может быть «хорошей». А если «понравилось», то разве можно сказать «ужасно»? Ведь «ужасно» – от слова «ужас». Ещё она могла сказать так:
– Чудесная пакость!.. Изумительная какашка!
Вот такая Шельма. Чтобы её понять, надо было всё наоборот понимать.
Поэтому никто с ней в округе не разговаривал. Все предпочитали обходить Шельму стороной.
И так было до той поры, пока не появился в тех краях один странный бродяга по имени
Познакомился он с Шельмой и повадился к ней в дом ходить. В первый раз она его встречает у порога и говорит:
– Ну, чего ты ко мне пришёл?.. Я же тебя не приглашала…
А Сикось-Накось смеётся:
– Потому-то и пришёл. Ох, и нравишься ты мне, Шельма!
В другой раз она достала метлу:
– Входи! – говорит и по башке бродягу метлой – хлоп!
А он не обиделся, опять смеётся:
– Вот здорово!.. От тебя, Шельмы, я другого и не ожидал!
В третий раз приходит Сикось-Накось.
– Здравствуй Шельма, я к тебе не с пустыми руками… Я тебе торт в подарок принёс.
Она хватает торт и ему в лицо – шмяк!
– Очень мне он нужен! – кричит.
А Сикось-Накось морду даже не вытер, и этой своей невытертой мордой хохочет:
– Ну, Шельма!.. Ну, ты даёшь!
Вот так он к ней ходил-ходил, да вдруг и перестал. Шельма-то привыкла к его визитам, а он не приходит. День не приходит, два…
Заволновалась Шельма. Что случилось?.. Где Сикось-Накось?.. Почему к ней в гости не идёт?
Совсем скисла Шельма, даже телевизор перестала смотреть. Молча сидит у себя дома и даже никого не ругае
На тридцатый день стук в дверь. Спрыгнула Шельма с кровати, отворяет, а там Сикось-Накось с цветами стоит.
Шельма от радости аж заикаться начала.
А Сикось-Накось ей:
– Вот, – говорит, – я пришёл. А ты, наверное, меня и не ждала.
– Почему не ждала?.. Очень даже ждала, – отвечает Шельма и впервые не ругается, и её можно понять.
– Ну, тогда ладно, – говорит Сикось-Накось, – тогда не буду больше бродягой. Буду у тебя до конца жизни жить и смотреть вместе с тобой телевизор. Хорошо?
– Хорошо-то хорошо, – отвечает она ему и впускает в дом. – Да ничего хорошего!
Всё-таки Шельма, она и есть Шельма, иначе не могла.
13 НОЖЕЙ
Когда-то давно в ящике нашего кухонного стола лежало 13 ножей. Все как на подбор – красивые, блестящие, только тупые.
И вдруг с какого-то времени стали ножи пропадать. Один за другим… Всё меньше и меньше их становилось, пока не остался всего один, самый, может быть, сверкающий и самый тупой.
И вот какую поучительную историю он мне рассказал:
– Да, нас поначалу действительно было 13. Мы были братьями и казалось, мы самые сильные, самые удалые ножи в мире… Но кто-то сказал: «13 – несчастливое число. И потому не быть вам никогда счастливыми».
И тогда мы избавились от одного нашего брата. Решили, что так будет лучше. Но лучше не стало – и решили мы играть в футбол одной командой за сборную нашей кухни, а нам говорят: