Сказки для тебя
Шрифт:
И вдруг – о счастье! – прямо рядом с Пипом остановилась огромная белая машина с красным крестом на боку.
Машина спросила:
– Помощь требуется?
– Очень! – обрадовался Пип.
– Хорошо, – обрадовалась в свою очередь машина с красным крестом. – Записываю: нужна помощь. Не волнуйтесь, всё записано.
Взревев мотором, машина умчалась.
«Да, – подумал Пип с печалью. – Законов Города мне не понять. Это уж точно».
И мышонок снова уселся на краю дороги, положив голову на лапку, и от безысходности и тоски начал
Первый куплет сочинился у Пипа очень быстро, будто сам собой.
Куплет получился такой:
Как же бедный мышонок несчастен,Ведь не слышит мышонка никто.Его жизненный путь так опасен,И извилист весьма.Но зато…А вот дальше произошла заминка, потому что, что именно «но зато» – мышонок не знал.
И поскольку остальные куплеты никак не придумывались, мышонку пришлось ограничиться одним и петь его на разные мелодии.
Как это ему удавалось, я описывать не буду. Если хочешь, – попробуй сам и убедишься, что это не так уж трудно петь одни и те же слова на разные мелодии.
И как раз, когда Пип пел свою песню на самый печальный мотив, он услышал, как над головой его раздались очень приятные слова: «Вы весьма нежно поёте».
Заметил Пипа ОСУА № 12. Ведь ОСУА всегда ездят солидно, то есть медленно, и потому немудрено, что они замечают даже мышат.
Пип знал, что должен сделать вежливый мышонок, когда встречается с кем-нибудь.
Первым делом он должен поздороваться.
И Пип сказал:
– Здравствуйте.
– Приветствую вас, – ответил ОСУА № 12, чрезвычайно довольный столь вежливым обращением.
Вторым делом вежливый мышонок должен представиться.
И Пип представился:
– Пип.
ОСУА № 12 понимающе улыбнулся. Он решил, что маленькое существо хочет говорить с ним на специальном машинном языке, и произнёс самое распространённое среди машин слово:
– Бип.
Пип подумал, что ОСУА № 12 плохо слышит, и громко-громко крикнул, ударяя себя лапкой в грудь:
– Пип!
ОСУА № 12 очень не понравилось, что, во-первых, на него кричат, а, во-вторых, что его учат, и он вежливо, но настойчиво возразил:
– Бип.
– Пип, – настаивал мышонок, как заведённый, ударяя себя лапкой в грудь.
– Бип! – возразил ОСУА № 12 уже без улыбки.
– Пип! Пип! Пип! – запищал мышонок.
– Бип! Бип! Бип! – заорал ОСУА № 12.
– Пип!
– Бип!
– Пип!
– Бип!
– Пип!
Тут нервы ОСУА № 12 не выдержали, и, говоря всякие обидные слова в адрес молодёжи, он все так же чинно покатил по Большой Дороге.
– Ну, Пип я, Пип! – закричал ему вслед мышонок, совершенно не понимая: чем же так не понравилось это звучное имя солидному автомобилю.
И Пип снова попробовал петь. Но почему-то не пелось.
И тогда маленький, но героический мышонок
Он решил сесть посредине дороги, и пусть какая-нибудь машина его собьёт, и тогда она наверняка остановится, и Пип, истекая кровью и умирая, попросит помощи для Ужасного (ранее – Прекрасного), но всегда любимого Леса.
Пип лёг на траву, робко пробивающуюся сквозь асфальтовую твердыню, поднял мордочку к небу и начал представлять. Он представлял, как машины свергнут Одувана, и тогда начнётся праздник ликования и радости, но вдруг на главной поляне появится траурная процессия, и собаки… нет, медведи… нет, лучше слоны, да, слоны, исполинские и величественные, будут нести маленького мышонка, погибшего за свой Лес. И сразу смолкнет прекрасная музыка, и зазвучит печальная мелодия, знамёна опустятся к земле, и все жители Леса зарыдают и начнут говорить: «Вот какой мышонок Пип был прекрасный, могучий, сильный, а мы-то его раньше просто не замечали. Ах-ах-ах!» А потом Пипу поставят памятник, и маленькие мышата, щенята, котята, леопардята, медвежата, рысята и все остальные будут носить к подножию памятника цветы, в школах введут новый предмет: «Жизнь Пипа», и когда родители начнут спрашивать своих детей: «Какими вы хотите быть?» – все дети, как один, станут отвечать: «Таким, как Пип, и никаким другим!»
Пипу настолько понравились его мечты, что он смело вышел на Большую Дорогу и встал в самом её центре – как маленький, но непоколебимый, живой монумент.
Но машин не было. Совсем не было.
То ли счастье уже кончилось, и им больше некуда было торопиться, то ли просто из вредности, – но не ехали машины и всё.
«Почему это внимание такое противное, что всегда отворачивается в самый главный момент?» – думал Пип, чувствуя, как желание погибнуть за Лес в нём медленно, но неуклонно гаснет.
И тут на краю горизонта возник Прямолинейный Трамвай. Он мчался, отбрасывая искры во все стороны, и орал:
– Всё ясно! Мне всё ясно про тебя! Я всё понял!
Да, Пип готов был умереть. Славно погибнуть – это пожалуйста. Но увидеть впервые в жизни существо, которое всё про тебя знает – это уж, извините, это не всякий выдержит.
И Пип кубарем покатился по Большой Дороге и упал в придорожную траву.
Трамвай не обратил на его манёвр никакого внимания. Он пронёсся мимо всё с тем же своим вечным криком:
– Всё понял! Мне ясно про тебя всё! Понял всё!
Только когда крик жуткого Трамвая растворился в прозрачном дрожании летнего дня, мышонок Пип открыл глаза.
Первое, что он увидел: четыре ноги неизвестного происхождения, возвышающиеся прямо над ним…
Глава девятая,
(уникальная или единственная), потому что почти вся она состоит из песни, которую пели Оселок и Маленький Мотороллерчик и которую услышали… Читайте и узнаете, кто именно