Сказки и легенды о чёрте
Шрифт:
Сказал так черт — и хвать хозяина, сунул в мешок, прыг в окошко и исчез. Куда он утащил бедолагу, не знает ни одна душа, хотя, конечно, нетрудно догадаться. Так ландскнехт доказал свою невиновность и получил свои деньги обратно.
Легенда о Кёльнском соборе
ешили как-то раз жители
— Ох, замахнулся ты! Смотри, не сдюжишь! Давай спорить, что я быстрее канал от Трира до Кельна проведу, чем ты свой построишь. По каналу будет в город чистая вода идти, а то еще можно мозельское вино пустить, да и вообще, проку от такого канала больше, чем от собора. Подумаешь, собор — их в городе хоть пруд пруди, а вот каналов — нет!
— Что ж, давай поспорим! — сказал мастер.
— Так значит, мы спорим, что не успеешь ты построить башни, как я уже проложу канал, — сказал черт, — и когда ты будешь стоять на своей недостроенной башне, по моему каналу уже будет течь вода, и подойдет она под самые стены собора и затопит его.
Ударили они по рукам и разошлись, каждый своим делом заниматься. Все выше и выше поднимается собор, все ближе и ближе подступает к городу канал — настоящий водопровод, который мог сравниться разве что с древнеримским. И вот однажды, когда уже полным ходом шло строительство башен, мастер, стоявший в верхних лесах, вдруг увидел, что канал уже дотянулся до самого храма, но воды в нем пока еще не было, и только где-то вдалеке белело какое-то пятнышко. В тот же миг стало оно стремительно приближаться и бурный поток обрушился прямо на стены собора, а на волнах покачивалась белая уточка. Понял мастер, что проиграл он спор, и бросился с башни прямо вниз головою, а следом за ним прыгнул его верный пес, — никогда не расставался он со своим хозяином. Так и остался стоять храм недостроенным, но и канала не пощадило безжалостное время — постепенно превратился он в груду развалин. В народе его называют чертов коготь. В довершение ко всему, черт на радостях, что выиграл спор, поднялся прямо на крышу собора и швырнул оттуда со всей силы громадный камень, — тот угодил прямо в часовню Трех Святителей и проломил крышу. Более поздние хроники сообщают, что причиной тому послужил якобы сильный порыв ветра. Но как бы там ни было, лежит сей камень и поныне перед часовней, и называют его в народе чертовым камнем, потому что на нем отчетливо виден след, напоминающий петушиную лапу. Такой след, будто выжженный на камне, мог оставить, конечно, только сам черт.
Легенда об Аахенском соборе
огда в Аахене строили собор, то дело чуть не кончилось так же, как с Кельнским собором. Денег в казне не хватало, и стоять бы чудесному храму недостроенным, кабы в один прекрасный день не появился в городе один чужеземец, который предложил городскому совету денег, чтобы закончить собор. Но давал он деньги не просто так, а при условии, что совет выполнит одно его желание. А когда же совет спросил, чего же хочет странный незнакомец, тот ответил:
— Я прошу немногого. Отдайте мне душу того, кто первым зайдет в этот собор.
Члены городского совета, конечно, сразу смекнули, что незнакомец есть не кто иной, как сам черт, и стало им от этого не по себе. Долго совещались они, судили-рядили так и эдак, но ничего не придумали, и пришлось им согласиться, только поставили они черту тоже условие — просили сохранить их уговор в строжайшей тайне. Но пока храм строился, слух о договоре с чертом распространился по всему городу. И вот стоит собор посреди площади, — красивейшая постройка, не знающая себе равных в мире — и никто не осмеливается зайти в него: ни священники, ни прихожане. Напрасно черт просиживал дни и ночи напролет, подкарауливая
Надоело ему до смерти ждать без толку, и пошел он жаловаться в совет. Там он долго ругался да бранился, а под конец пригрозил, что если не получит причитающейся ему платы, го возьмет первого попавшегося члена совета. Перепугались советники и решили пойти на хитрость, чтобы одурачить черта. Велели они поймать в окрестных лесах волка, и притащить его: в город, прямо к воротам в храм. Там его выпустили, да еще громко ударили в большие колокола, так что волк с перепугу сиганул прямехонько в открытые ворота храма, где томился в ожидании обещанной платы черт. Едва только волк влетел в собор, черт набросился на бедного зверя, а у того от страха — и дух вон. Разглядел тут черт, что душонка-то ему никудышная досталась и вне себя от ярости бросился с диким ревом бежать вон из храма. Но по дороге лягнул как следует железные врата собора. От такого удара треснули ворота и трещина та видна по сей день. Городские же власти были очень довольны, что избавились, наконец, от черта и велели в память о волке-мученике отлить его в бронзе — отдельно его и отдельно его бедную душу, и установить эти фигуры в храме. Получилось очень красиво, только вот душа почему-то смахивает то ли на артишок, то ли на еловую шишку.
Судья и черт
ил когда-то в одном городе очень богатый человек. Сундуки в его доме ломились от всякого добра да золота, а сам-то он был — хуже некуда, полным-полно было у него всевозможных пороков, люди просто диву давались, как его земля носит. Богач этот был, однако же, городским судьей и суд творил, понятное дело, неправедный. Как-то раз в базарный день поутру отправился он на свой виноградник, посмотреть, хорошо ли виноград уродился. А на обратном пути повстречался ему черт. Одет был черт богато и нарядно, ни дать ни взять — важный господин какой. Увидел судья незнакомого богатого господина и разобрало его любопытство, кто же это такой? Он и спрашивает, да не больно-то вежливо, кто, мол, ты такой и откуда будешь? А черт ему и говорит, дескать, для вас лучше будет не знать, кто я и откуда.
— Ха-ха-ха! — засмеялся судья. — Кто бы ты ни был, отвечай сейчас же, не то худо тебе придется. В здешних краях на все — моя власть. Что захочу, то с тобой и сделаю, и никто мне помешать не посмеет. Захочу — жизни лишу, захочу — все твое добро себе заберу. Лучше отвечай по-хорошему!
— Ну, коли дело так скверно обстоит, придется, видно, открыть вам, кто я и откуда. Знайте же, я — черт.
— Н-да… А скажи-ка мне, что же тебе надобно в наших краях? Зачем пожаловал?
— Видите ли, господин судья, — отвечает черт, — мне нынче позволено наведаться в ваш город и взять себе что-нибудь такое, что люди сами предложат мне забрать и притом не в шутку или ради красного словца посулят, а всерьез предложат!
— В добрый час! — сказал судья. — Дают — бери. А я, пожалуй, буду тому свидетелем, посмотрю, что тебе достанется.
— Лучше вам подальше от меня держаться, когда я стану забирать то, что мне причитается, — посоветовал черт.
Но судья пропустил его предостережение мимо ушей и в ответ обрушил на владыку преисподней такие слова, страшнее которых ничего для черта нет:
— Повелеваю и приказываю тебе именем всемогущего Господа Бога всеми Его заповедями, гневом Господним, что тебя и твоих приятелей в узде держит, и судом Божьим! Если что-то предложат тебе, то заберешь это с моего ведома, в моем присутствии и никак не иначе!
Черт страшно перепугался, задрожал с ног до головы, скривился весь и говорит:
— Ай-ай! Лучше бы мне не жить на свете! Вот ведь как ловко вы меня поймали, никогда еще не бывал я в таком переплете. Но послушайте меня. Слово владыки преисподней — а я слов на ветер не бросаю — не пойдет вам на благо то, чего вы требуете. Откажитесь пока не поздно от своего намерения!
А судья ему:
— Ни за что! Пускай со мной что угодно случится, а только хочу своими глазами увидеть, что ты себе заберешь. Пусть даже это будет стоить мне жизни!