Сказки и легенды
Шрифт:
Осел на льду
Проплутав по полям до самых сумерек, осел так утомился, что не в силах был дотащиться до своего стойла. Зима в тот год стояла суровая – все дороги обледенели и запорошились снегом.
– Мочи нет идти дальше. Передохну-ка я здесь, – сказал вконец обессилевший осел и растянулся на льду.
Откуда ни возьмись подлетел юркий воробей и прочирикал бедняге на ухо.
– Осел, очнись! Ты не на дороге, а на замерзшем пруду.
Но осла так разморил сон, что вскоре из его ноздрей повалил пар. Под воздействием тепла лед стал понемногу подтаивать, пока с треском
Оказавшись в студеной воде, осел тут же проснулся и принялся звать на помощь. Но было поздно, и бедняга захлебнулся.
Никогда не следует гнушаться добрым советом, особенно когда оказываешься в незнакомом месте.
Персиковое дерево
В одном саду рядом с орешником росло персиковое дерево. Оно то и дело с завистью поглядывало на ветки соседа, щедро усыпанные орехами.
– Отчего у него столько плодов, а у меня так мало? – не переставало ворчать неразумное дерево. – Где же на свете справедливость? Пусть у меня будет столько же персиков, как орехов у соседа.
– Не зарься на чужое! – сказала, услышав его сетования, росшая поблизости старая слива. – Неужели ты не видишь, какой у орешника крепкий ствол и какие гибкие ветви? Чем ворчать понапрасну и завидовать, постарайся-ка лучше вырастить добротные сочные персики.
Но ослепленное черной завистью капризное дерево не пожелало прислушиваться к добрым советам сливы, и никакие доводы на него не действовали. Оно властно повелело своим корням поглубже вгрызться в землю и поболе извлечь живительных соков и влаги. А ветвям был дан приказ не скупиться на завязь, дабы цветам превратиться в плоды.
Когда прошла пора дружного цветения, дерево оказалось увешанным до макушки зреющими плодами. Наливаясь соком, персики тяжелели, прибавляя в весе день ото дня, и ветвям стало невмоготу удерживать их на весу.
И вот однажды дерево застонало от натуги, ствол с треском надломился, и спелые сочные персики попадали на землю, где вскоре сгнили у подножия невозмутимого орешника.
Лавр, мирт и груша
Как-то в погожий день перед старой развесистой грушей остановились два простолюдина с топорами за поясом.
– Эй, груша! – крикнул растущий по соседству мирт. – Принимай гостей!
А пришедшие мужики, поплевав на руки, ухватились за топоры и принялись дружно рубить дерево под самый корень.
– Груша, почто ты голову клонишь долу? – с издевкой спросил невзрачный мирт. – Куда девалась твоя былая гордость?
– Кончились твои денечки, груша, – не унимался ехидный лавр. – Теперь своей листвой не будешь нам застить свет.
Превозмогая боль и собрав последние силы, смертельно раненая груша промолвила в ответ:
– Чую: пришел мой конец. Но напрасно злорадствуете вы оба. Да и где вам, неучам, знать, что сейчас меня отнесут в мастерскую резчику по дереву, где искусный мастер
Груша не ошиблась, и статуя удалась на славу. Люди не переставали восхищаться ее красотой, воздавая ей почести и украшая статую лавровыми венками и гирляндами из мирта.
Уж таков удел лавра и мирта – жить вечно с обломанными ветвями, дабы славить творение рук человека.
Инжир и вяз
Инжир гордо покачивал ветвями, сплошь усыпанными еще не созревшими ягодами.
Подняв глаза, он с удивлением обнаружил, что рядом выросло дерево с густой кроной, на ветках которого, кроме листьев, ничего не было.
– Кто дал тебе право закрывать солнце и мешать моим плодам набираться сил? – грозно спросил инжир у незнакомца. – Ты кто такой? Отвечай!
– Я вяз, – робко ответил сосед.
– Ах ты, бедный братец вяз, в листьях по уши увяз! – передразнил его инжир. – А где же твои плоды? Постыдился бы без толку тут расти и мешать другим. Вот погоди! Скоро мои ягоды созреют, попадают на сырую землю и прорастут. Тогда мы тебя разом со свету сживем.
И действительно, плоды инжира удались на славу – все как на подбор. На них обратили внимание проходившие мимо солдаты, которые с жадностью набросились на дерево, посрывали все ягоды и обломали ветки.
Сердобольный вяз с сочувствием посмотрел на присмиревшего соседа.
– Бедный инжир! Напрасно ты прочил мне погибель, не ведая, что тебя самого ждет печальная участь. Мне тебя вдвойне жаль, ибо пострадал ты из-за собственных плодов.
Инжир еще долго не мог прийти в себя, залечивая раны, а добрый вяз продолжал разрастаться, никому не завидуя и не желая худого.
Вьюн и ящерица
Пышно разросшийся вьюн поднял ввысь свою нежно-изумрудную листву, сверкающую на солнце. Любуясь собственной красотой, он так возгордился, что с трудом переносил соседство других растений. Особенно досаждал ему своей невозмутимостью старый, высохший ствол, стоящий рядом.
– Послушай-ка, старина! – обратился к нему однажды вьюн. – Ну что ты торчишь у меня под ногами? Пора бы и честь знать. Сгинь с моих глаз долой!
Старый ствол сделал вид, будто не расслышал слов грубияна, и промолчал. Тогда неугомонный вьюн обратился к терновнику, чьи густые заросли стояли вокруг сплошной стеной.
– Эй ты, как тебя, терновник! Житья, братец, не стало от твоих скверных колючек, в глазах рябит. Неужели у тебя догадушки нет, что своими ветвями застишь мне свет? Поверни их в сторону!
Занятый своим делом терновник не счел нужным отвечать на такие слова, пропустив их мимо ушей.