Сказки и предания алтайских тувинцев

Сборник

И он погладил гриву и хвост Дёнен Галдара, но потом — никуда не денешься — сунул ему в нос камышинку. Дёнен Галдару стало щекотно, и он чихнул. И тогда, конечно, выскочил спрятанный в носу жизненный дух Гургулдая. А как только дух его выскочил, младший Гургулдай вмиг оказался побежденным Хевис Сююдюром.

И, победив его, сказал Хевис Сююдюр:

— Ну вот, был бы ты только теперь таким смелым! Ведь это ты пришел когда-то ограбить меня! А теперь, не стал ли ты теперь моей добычей? Коли ты такой храбрый, ешь теперь мое мясо, пей кровь из жилы,

в которой сидит мой жизненный дух! — так издеваясь, он уселся на грудь Гургулдая, как на скамеечку, — могло ли быть иначе?

Оба коня стояли, наблюдая все это. Хевис Сююдюр, уж конечно, не выпустил бы никогда из своих рук младшего Гургулдая.

— Вместо того чтобы губить друг друга, не лучше ли было бы обоим храбрецам жить в согласии друг с другом? Тогда бы и мы, два коня, могли бы идти рядом. Разве это невозможно? Мы оба хотим попросить, чтобы оба они были живы! Пойдем вместе! Пусть и оба храбрых богатыря пойдут вместе!

С такими речами подошли Дёнен Хула и Дёнен Галдар с обеих сторон к двум храбрецам и молили их — и лучше они ничего не могли сделать!

Хевис Сююдюр, юноша, сначала жаждавший утолить свою ненависть, сказал:

— С тех пор как я стал человеком, не слыхал я еще таких речей от моего Дёнен Хулы. Его слово — слово справедливое. Согласен ли ты с этим, Гургулдай?

— Я согласен с этим! С тех пор как я стал человеком, мой конь Дёнен Галдар тоже никогда еще такого не говорил. Раз так, что ж поделаешь! Коли уж наши кони пришли, чтоб уговорить нас, станем друг другу братьями! Нашим коням хочется подружиться, как жеребцам-двухлеткам от одной кобылы. А раз так — ладно! Вкусим и мы счастья! — ответил Гургулдай Хевис Сююдюру и добавил: Решай ты! — А что же ему еще оставалось?

И сказал Хевис Сююдюр:

— Я согласен, если согласен и ты — хорошо! Если уж наши жеребцы так умоляли нас, не станем мы больше — ни ты, ни я — покушаться на жизнь друг друга. Ты отважно напал и разграбил меня… Я явился отомстить… А теперь пусть ни в одном из нас не будет ненависти к другому!

— Ладно, если ты того желаешь, так тому и быть! — отвечал другой.

И вскочили оба храбрых богатыря на ноги. Они смеялись: тарс- тарс, шептались друг с другом: тырс-тырс, гладили друг друга по голове, по шее и помирились. И кони их тоже ласкали друг друга. Потом поделили они между собой охотничью добычу, подвязали все к седельным ремешкам и поскакали как два брата в край младшего Гургулдая.

Из дичи младшего Гургулдая Хевис Сююдюр привязал себе то, что висело на его верхнем седельном ремешке, а то, что висело на нижнем седельном ремешке, привязал к своему седлу младший Гургулдай. А потом они отправились радостно в его землю — а как же иначе? Могло ли быть иначе? И вот они уже приближаются, радостно смеясь, к стране младшего Гургулдая.

Жена младшего Гургулдая выскочила из юрты.

— Вот возвращаются друзьями оба наших храбреца, — сказала она. Потом она наставила гору всевозможных блюд, собрала своих людей и приготовила все для праздничного пира — а как же иначе?

Оба

богатыря приехали, конечно, друзьями и спешились. Много советников и подданных пришли и бросились на землю, изъявляя свое почтение. Поддерживая под мышки, ввели они обоих побратимов и усадили их рядом на самом почетном месте.

Ай, бог мой Гурмусту, шесть дней без перерыва, семь дней без остановки натягивали шесть джеле и к ним привязывали множество жеребцов, быстрых и подвижных, как рыбки. А потом устроили празднество: выпускали своих борцов биться друг с другом, пускали наперегонки своих быстрых лошадей, так вот и праздновали — можно себе представить!

Ох, дорогие мои, выпускали много десятков тысяч коней — иначе ведь и быть не могло. Дёнен Галдар, конь родившегося ранее младшего Гургулдая, пришел, конечно, первым. Четырехлеток родившегося позже Хевис Сююдюра пришел — иначе ведь и быть не могло — вторым. Иначе и быть не могло, что самый любимый борец Гургулдая занял первое место. А борец Хевис Сююдюра занял второе место. Радостно отпировав у Гургулдая, они решили соединить свои хошууны, забрали с собой людей младшего Гургулдая, и теперь Хевис Сююдюр устроил свой пир для людей Гургулдая. Привели туда людей Хевис Сююдюра и соединили оба хошууна. И опять устроили пир.

— Что же нам теперь делать? — спросил Хевис Сююдюр Гургулдая.

— Теперь праздник наш кончился, кончился пир. Но мы будем всегда счастливы, так как навсегда останемся братьями, — сказал Гургулдай.

Сложили они себе большой золотой холмик камней — оваа.

Пустили обильный поток целебных вод,

И в просторах мира,

Посреди земли,

Были они — так рассказывают — счастливы.

8. Паавылдай Баатыр с конем леопардовой масти (Вариант I)

Когда-то, в стародавнее время, жил один старый человек со своей женой в юрте, крытой корой. Кормились они кое-как, тем, что старик приносил с охоты. Когда старику исполнилось шестьдесят лет, а жена его приближалась к пятидесяти, у них наконец родился сын. И они сказали: «Пусть мальчика зовут Паавылдай Баатыр!»

Мальчику не было еще и трех лет, когда однажды отец его не вернулся с охоты, а когда ему исполнилось три года, он спросил как-то у матери:

— Где мой отец? Где мой скакун? Где вещи, которые принадлежат мне по праву?

— Твой отец уже приказал долго жить, сын мой. Коня, на котором тебе надлежит ездить, — трехлетнего жеребца леопардовой масти, сына кобылы в желтых яблоках, — ты найдешь на северо- западе. Будешь ездить на нем!

У мальчика была благородная, красивая мать, у него была черноглазая младшая сестра.

— Достань точно на западе свой золотой аркан и отправляйся в путь, — сказала его мать. Он достал золотой аркан. Подошел к конскому табуну, а там стоит конь леопардовой масти. Заклял он свой золотой аркан и набросил его на шею коня. И рванулся конь, и помчался, превращая горы в ровную степь, превращая равнины в пропасти, и поволок за собой мальчика.