Сказки из старинной шкатулки
Шрифт:
— Палите мою избенку, ваша огненная светлость, на доброе здоровьице!
Сам-то думает: «Подарит Бедовик богатства несметные — каменные хоромы построю».
Огневик радуется:
— Ох, погуляю! Ох, накуролесю!
Верхушка козлом скачет:
— Ваша огненная светлость! Не забудьте про обещанное-то…
Смеется Огневик:
— Сроду ничего не было — ветер в карманах. Брысь!
Дохнул на Верхушку горячо — завопил тот, бежать бросился. Налетел Бедовик горячим ураганом на леса, деревья на корню погубил, зверьи шкуры опалил.
— Все сокрушу!
Горы черным дымом окутались, в озерах и реках вода кипит, паром к небу идет.
Посылает дед Пострела за мужиками работными, сам одежку из горного льна надел, лопату на плечо — пошел навстречу буйному Огневику.
Тот огненным глазом на деда косит, опасается:
— Ты чего это, хитрый старик, задумал? Аль не боишься меня?
— Оно, ясное дело, боязно — силища-то у тебя непомерная. Ну, да ничего.
Прибежали люди с лопатами. Канаву глубокую выкопали, ведра с водой наготовили.
Бушует Огневик, горячим жаром пышет, искрами сыплет. Хотел канаву с маху перепрыгнуть да силенок не хватило. Свалился в ловушку, совсем маленьким стал, сизым дымом задышал. Просит деда:
— Не губи!
— Губить тебя расчета нет. Ты вот посиди-ка пока в горшке глиняном, а мы тут обмозгуем, к какому ремеслу тебя определить.
Позвал дед Куделька Пострела:
— Пойдем, Павлушка, к Семигору. С ним посоветуемся.
Привела их тропка к вершине Таганая. Из горы дым идет, грохот.
Закричал дед:
— Эге-гей!
Раздвинулась гора, показался человек огромный. Одет по-рабочему: рубаха простая, фартук. Волосы тесемкой подвязаны. Борода русая, глаза молодые, живые, с хитринкой.
Заговорил Семигор, словно гром в горах зарокотал:
— Кто зовет? Какая надобность в Семигоре вышла?
Пригляделся, деда узнал:
— Здравствуй! Все еще по горам, по лесам ходишь, мужикам работным места богатые подсказываешь? А мальчонку-то в ученики привел?
Протянул Семигор свою громадную ладонь Павлушке. А на ладони камни драгоценные. У Павлушки в глазах круги цветные пошли. Посмотрел он на лицо Семигора, а оно у него то красным, то зеленым, то золотисто-желтым становится.
Грохочет Семигор:
— Горщиком знаменитым сделаю. Али не хочешь? Тогда по чугуну мастера равным тебе не будет.
Посмотрел Павлушка на Семигора, а тот словно сам из чугуна отлит.
— Не по душе, вижу. Тогда огневому ремеслу учись. Радостное это дело. Особливо сталь варить.
И сделался тут Семигор голубым-голубым — борода голубая, волосы голубые, фартук рабочий и тот оголубел.
Задумался Павлушка, говорит твердо:
— Мне бы своим умом до дела дойти.
Загрохотал Семигор, горным эхом вокруг рассыпался:
— Слыхал, усмирили вы Огневика? В помощники тебе определяю. Пора и младшему в люди выходить.
Дома у деда дым коромыслом. Это Бедовик вздумал уху варить. А с непривычки только в золе да саже перепачкался — трубочист трубочистом.
Говорит
— Голова-то большая, только ума маловато. Сколько лет чугунок мне верой-правдой служил, а ты его враз прожег.
— Новый сделаю, — гудит Бедовик-Огневик.
— Скор на слова-то! Ладно, определим тебя к работе горячей — присматривайся, что к чему. Может, и в мастера, как братья, выйдешь. Сталь да чугун — это, брат, не уху варить.
Отвели Огневику хоромы. Ну печь не печь, больше на дом походит, только громадный. Поэтому и называется эта печь — доменная. Стал Огневик ремеслу учиться. С охотой. Мозоли набил, фартук прожег, дымом пропах — силу в себе почувствовал.
И Павлушка-Пострел к огневой работе тянется, про секреты мастерства у деда Кудельки выспрашивает.
— Не в обычае человека работного тайны ремесла при себе хранить. Научу тебя сталь особую варить, дорогую.
Взялись за дело. День и ночь у печи пропадали — большую работу наскоком не возьмешь. И вот, словно молния, побежал по желобу металл, голубым огнем вспыхнул, птицей в небеса взвился.
Говорит Пострелу дед Куделька:
— Ну, мастер, по-твоему вышло. Внукам, правнукам своим расскажешь: такого-то, мол, дня Павлушка-Пострел дорогую сталь выплавил. Да и Огневик себя показал. Быть ему Огнем-Великаном.
…Красным всадником пронеслись по нашей земле годы. Настали времена другие. Песни новые люди запели.
Подрос Пострел и его друзья-товарищи. Хозяевами всему стали. Дружно за работу взялись. Один придумает, другой подскажет, третий руки золотые приложит. И побежали по земле машины, по воде поплыли, по воздуху полетели. А мастерам и этого мало.
Говорит Пострел деду Кудельке:
— Хочу я, дедка, такой металл выплавить, чтоб конем крылатым выше звезд поднялся.
— Верно, — говорит дед, — нет такого дела на земле, на воде и на небе, до которого бы рабочие руки не дошли.
Упорны в работе мастеровые, слов на ветер не бросают. Варит Павлушка-Пострел звездную сталь. Подходит к печи доменной, в огненные глазки заглядывает и, как доктор, спрашивает:
— Как дела? На что жалуетесь, Огонь-Великан?
А Огонь-Великан красным глазом подмигивает и гудит весело:
— Все в порядке, Мастер!
Издавна Уральские горы называли Каменным Поясом, или просто Камень. Еще в двенадцатом веке — а это почти семьсот лет назад! — русские знали, что край этот несметно богат, а живут здесь ханты, манси, татары, башкиры.
Поэтому на карте нашего Южного Урала так много башкирских названий рек, гор, озер, поселков и городов.
Этимганово — село в Сосновском районе. Название происходит, по рассказам, от слов «ит» — собака и «эмган» — вскормленный, то есть собакой вскормленный.