Сказки Королевства. Часть 1

Елена Добрынина

– Что ты городишь, Тиррэль?

– А то, что есть, – это уже Вира. – Айра, расскажи-ка всем!

Айра откинула голову назад и громко, чтобы слышал каждый в зале проговорила:

– Вчера на выставке в разделе теоретической магии я видела совершенно такой же замкнутый контур заклинаний, какой тебе показывала. А Ойхо…– девушка взмахнула рукой, предлагая последнему присоединиться к ним, и заметила, как вздрогнул при этом Глейд,– Ойхо вдруг вспомнил, что точно таким жестом активируется редкий амулет, нейтрализующий магию жизни. К чему

бы это, правда?

– Сказки и свидетельство отродья – это все твои доказательства? – презрительно бросил Глейд, но только ленивый не заметил бы, что он побледнел и голос его срывается.

– Нет, – Айра стояла прямо, уперев руки в верхнюю часть бедер. – Если я вру, то тебе ничего не будет стоить повторить твой триумфальный прием. Контур тот же – его плетение десять раз записано в моей тетради – ну же, продави его!

– Вот еще! Смириcь, Мортиэль, возможности отыграться я тебе не предоставлю, – Глейд собрался пройти мимо, но тут Эльден закрыл ему дорогу.

– Отойдем-ка, разговор есть. Не рекомендую отказываться, иначе я прямо тут расскажу кое-что интересное о твоем дяде.

Глейд оскалился, но все-таки проследовал за заговорщиками в закуток коридора.

– Идиоты, – зашипел он, едва остальные обступили его, – вы не знаете, во что лезете!

– Не знаем, – согласилась Дейя, – но надеемся это от тебя услышать!

– Сначала пусть он, – кивок в сторону Эльдена, – скажет, что за намеки он бросал в сторону моей семьи.

– Ну что ж… – Эльден деловито перекатился с пятки на носок, и Айра вспомнила, что они с сестрой из семьи промышленных дельцов. – Вчера я беседовал с дедом и аккуратно поинтересовался, не знает ли он случайно, кто бы мог сейчас заниматься производством таких вот интересных артефактов. Дед ответил презабавную вещь: не далее, как пару месяцев назад лицензию на их производство за совершенно безумные деньги выкупил твой дядя. На кой, Глейд, что вы задумали?

Глаза Задаваки забегали туда-сюда, на лбу заблестели бисеринки пота, видно было, что он лихорадочно пытается что-то придумать, но потом обмяк и тихо, быстро начал шептать:

– Слушайте, мой дядя – очень странный тип, жуткий какой-то.. в последнее время просто помешался на неприязни к .. этим вот, – Глейд взмахнул рукой, указывая на Ойхо. – Я ему задолжал кое-что, поэтому не посмел отказать.. Короче, я должен был каким-то образом спровоцировать отродье на переворот и применить артефакт .

– Зачем? – в ужасе вскричала Вира.

– Чтобы представить все так, будто это я проявил агрессию, – шелестящий и неуместно-спокойный голос Ойхо вызывал мурашки. – В агонии я мог разнести помещение, жертвы тоже были бы вполне вероятны. Что бы в таком случае решила общественность? – вопрос его и не требовал ответа.

– Да, – чуть помолчав, продолжил Глейд. – Он так и сказал: «Чтобы оседлать двух корриденов сразу: наглядно показать всему миру животную сущность И-Драйг Гох, и продемонстрировать заказчикам эффективность артефактов».

При

последних словах Задаваки глаза Ойхо полыхнули тягучим темным пламенем. Хотя, возможно, Айре просто показалось.

– А ты что? – скрестив руки на груди, произнесла Дейя.

– Да я и так не особенно хотел связываться с отродьями. Но когда услышал про «заказчиков», то совсем прокис. А тут еще Мортиэль с ее контуром… Решил: помогай, Пресветлая, – потрачу артефакт на то, чтобы выиграть спор, а дяде скажу, что ерунда его артефакт… ничего не вышло. Ну, мало ли, бракованный или еще что.

Сообщники переглянулись.

– Пока не говори ничего, – решил Ойхо. – Тяни время.

Глейд опасливо взглянул на чужака. Слегка сверху вниз в силу своего роста, но смотрелось это так, словно ребенок заглядывает взрослому в глаза – сердится тот или нет. Но в сосредоточенных черных безднах он не нашел ни ненависти, ни угрозы и медленно кивнул.

– Уезжай к себе обратно. Жизни тебе тут не дадут, – проговорил Глейд сбивчиво, смотря куда-то к себе под ноги. Но Ойхо понял. И покачал головой.

– Не я, так кто другой.

Уже позже, идя по коридору обратно к своим аудиториям, Вира произнесла то, что витало в воздухе.

– Все это очень опасно. Нам не стоит туда соваться.

– Не стоит, – подтвердил Ойхо, останавливаясь. – И вы не будете. С этого момента вы все держитесь от меня подальше.

Холодом в его голосе можно было заморозить и солнце в ясный день.

– А давай ты не будешь указывать, что кому делать, – неожиданно зло бросила Айра. – Тоже мне нашелся герой!

И быстрым шагом, почти бегом, не слушая удивленные окрики друзей, она поспешила прочь, испытывая какую-то странную, клокочущую внутри ярость.

– Придурок! – бушевала она потом в своей комнате. – Просто придурок.

И пощипывала губы, стоя у окна. Но видела за ним не университетский сквер и не здания учебных корпусов, а чужие далекие края, где в долине среди гор жил непонятный, странный народ. Народ, который за свой не такой уж длинный век вынес столько боли и горя, что не каждому под силу, но только сильнее стал. Народ, который не очень ладил с магией жизни и не умел себя исцелять. Народ, который кто-то очень хотел уничтожить. Народ, который вряд ли мог рассчитывать на чью-то помощь.

– Так ведь и перебьют вас всех, дураков, – горько прошептала Айра. – И злой комок внутри рассыпался, обернулся острой щемящей жалостью, пролился прозрачными солеными каплями. А когда буря миновала, сквозь тучи блеснул тоненький – с паутинку – лучик.

– Нейтрализация магии жизни, значит… – прищурив глаза, произнесла Айра, взяла чистый лист бумаги и остро отточенный грифель. – А если сделать несколько замкнутых контуров один в другом… что если это поможет выгадать время?

И грифель забегал по бумаге, оставляя за собой странные размашистые знаки, похожие на раскинутые крылья большого летающего змея.