Сказки Мшанского леса

Сакович Мария Георгиевна

А солнце с каждым днем распалялось все больше, светило все жарче, пылало все ярче, и, наконец, у ромашки с незабудкой перед глазами все закружилось в лучащемся вихре страсти, бабочки слились в сумасшедшем танго, кузнечики сбились с ритма и заорали вразнобой, поток лучей становился все горячее, начал обжигать, цветы задыхались от переполняющей их любви к миру и… наконец… задохнулись… Когда они пришли в себя, небо заволокло тучами, прохладный ветерок коснулся их пылающих щечек, покрывая холодящими поцелуями дрожащие лепестки. Ромашка и незабудка подняли головки в небо, постепенно приходя в сознание, и вдруг увидели необыкновенной красоты бабочку — огромную, с пламенными крыльями и золотыми усиками, которая, осыпая их радужной пыльцой, медленно кружила над ними. Бабочка все кружила, опускаясь ниже и ниже, а цветы, предчувствуя чудо, склонили головки друг к дружке, обнялись листочками и зажмурились. Наконец что-то большое и теплое накрыло их с головой, и сладкое

чувство покоя и блаженства закачало их на своих медлительных медовых волнах. Сколько времени это продолжалось, они не знали, но бабочка наконец вспорхнула в воздух, а цветы поежились, очутившись на ветру. Темнело. Их клонило в сон, и они задремали, не разжимая объятий. На следующее утро они проснулись, умылись и с опаской взглянули на солнце. Но оно улыбалось им немного грустно и с безграничной нежностью. А воздух становился все прохладнее, и через несколько дней цветы начали мерзнуть от ветра, а солнце проводило все меньше времени на небе, иногда хмурилось, и чаще с тоской смотрело на дрожащие под небом от холода цветы.

И вот наступил день, когда умывание холодной росой переросло в продолжительный душ под пронзительно ледяной водой, а солнце не выглянуло вовсе. Цветы пригорюнились, прижались друг к другу, а ромашка даже потеряла лепесток и горько заплакала. Незабудка как могла поддерживала подругу, но надолго ее не хватило, и она зарыдала вместе с ней. Казалось, жизнь кончилась. Но внезапно их осыпало знакомой пыльцой и накрыло теплыми крыльями. Нежный, ласкающий голос зашептал: «Я полюбило вас сразу, как только увидело, Я солнце и по закону природы должно покинуть вас, а без меня вы умрете. Но я не могу расстаться с вами, поэтому предлагаю — пойдемте со мной. Правда, я сожгу вас, но дам вам взамен другие тела и вы станете частью меня. Согласны?» Цветки закивали головками, и теплые крылья налились жаром и оглушили их. Они вознеслись в необозримые дали, наблюдая за удаляющейся землей сквозь живое пламя поглотившего их солнца. Земля становилась все меньше, а жар солнца все привычнее и ближе. Но радость, переполняющая цветы, рвалась наружу, и наконец вырвалась, превратив их в маленькие островки света, легкие, подвижные и игривые. Они стремительно кружились вокруг огромного улыбающегося солнца, потом ринулись на далекую землю, садились на лобики детей, вызывая у них счастливые улыбки, играли в прятки и целовали плачущих младенцев в макушки. Так продолжается и до сих пор, правда, имена у них изменились. Мы с вами называем их солнечными зайчиками.

Глаз дракона

…и янтарные очи дракона отражает кусок хрусталя…

Меня зовут Ольга Тихонова, я кандидат филологических наук. Темой докторской диссертации, над которой я работаю, является мифология и народное творчество средневековой Англии. В процессе подготовки практического материала мне пришлось неоднократно посетить любимую страну, и именно с последним моим визитом и связан этот рассказ.

В сентябре прошлого года я в поисках народных сказаний отправилась на родину Робин Гуда, чтобы повыспрашивать у местных жителей о том, какие предания и легенды сохранила народная память. Мой научный руководитель по большому секрету рассказал мне, что в городке Л…ского графства до сих пор живы легенды о драконе, который охраняет какой-то неведомый никому клад, и у меня есть все шансы провести хронологическую параллель между темным средневековьем и современностью. Шанс, для меня просто уникальный. Я мигом собралась и отбыла на Туманный Альбион.

Вооруженная диктофоном, рюкзаком с теплой одеждой, термосом с какао и фотоаппаратом, я в ту памятную мне среду очутилась среди осенних полей любимой мною Англии. Сырой воздух был плотным и довольно промозглым, на коже моих ботинок сверкали капли измороси, куртка стала влажной, нос моментально засопливился, но, даже через час блужданий по пустынным проселочным дорогам, я не нашла никаких признаков Л. До городка, а вернее, деревеньки, не ходил никакой колесный транспорт, а со станции мне, видимо, неправильно указали дорогу, и я снова и снова меряла шагами неприветливую по осени английскую землю. Внезапно дорога разделилась. Одна ее ветка направлялась прямо и исчезала в полях, где по-прежнему не видно было никаких признаков жилья, а вторая ныряла в темный сырой лес и пряталась под ветвями гигантских папоротников. Я подумала, осмотрелась и тоже свернула в лес, который, впустив меня в свое тихое святилище, мгновенно погасил все звуки полей. Только эхо моих шагов отражаось от мокрых стволов исполинских деревьев. Мне стало жутко, и я, чтобы не бояться, начала напевать что-то непонятное, но затем в памяти всплыл текст, и я запела уже в полный голос песню любимой группы «Мельница» о сонном рыцаре. Шагать стало веселее, дорога перестала казаться непреодолимой, и я бодро углубилась в лес.

Однако репертуар через какое-то время иссяк, я проголодалась,

а чтобы не думать о еде, стала напевать песни по второму кругу. Но и он скоро закончился. Тогда, практически не думая о тексте, я запела песню «Дракон», а поскольку слова знала плохо, всунула в уши наушники плеера. Неожиданно лес расступился, и я вышла на прекрасную вересковую пустошь. Вокруг, насколько хватало глаз, простирались все те же необъятные поля, а невдалеке возвышался высокий холм, на вершине которого живописно расположились несколько валунов. Любому туристу эти камни показались бы просто случайно попавшими туда булыжниками, но я как человек, интересующийся историей, мгновенно распознала в камнях руины когда-то венчавшего холм здания. С удвоенной энергией я влезла на холм и принялась блуждать среди камней. Судя по их расположению, здание было огромным и величественным, скорее всего, что-то вроде крепости или замка. Но странное дело — камни казались обгоревшими, обугленными, оплавленными как-то сверху. Мне припомнился эпизод из Библии о гибели Иерихона, я поежилась, попятилась от казавшегося еще теплым валуна и провалилась в пропасть.

Собственно, это была не пропасть, а какое-то замковое подземелье, как я поняла позже. Ударилась я при падении довольно сильно, но быстро поняла, что ничего не сломала, и села, ощупывая то, что волею судьбы оказалось подо мной. Похоже, металл, какие-то камни, стекляшки… я встала и взглянула вверх. Так, провалилась я вон из того отверстия, в котором виднеется кусочек серого низкого неба. Однако, высоковато. Что же делать? Я опустила голову и замерла от изумления. Глаза привыкли к сумраку подземелья, и я разглядела наконец этот металл и эти стекляшки… Монеты, ровным слоем покрывающие пол от стены до стены громадного подземелья! Какие-то украшения, тускло мерцающие самоцветами! Доспехи, щиты, латы, кубки, рога в драгоценных оправах! Я опустилась на колени, чтобы поближе разглядеть валяющийся прямо под ногами кубок, взяла его и поднесла к глазам. Старинное потускневшее золото было украшено резьбой и россыпью прекрасных камней. Я повертела кубок в руках, потом положила его на место и обескураженно уселась прямо на монеты, растерянно окидывая взглядом подземелье. Господи, сколько тут было богатств… но какой от них прок? Хотя, если постараться взгромоздить вот эти доспехи один на другой, можно попробовать дотянуться до края той дыры, в которую меня угораздило рухнуть.

— Даже не пытайся, — сказал низкий певучий голос.

От ужаса я заорала и вскочила на ноги. Голос раскатисто засмеялся.

— Кто здесь? — крикнула я в темноту, чувствуя, как волосы на голове начинают шевелиться.

— Я. Оглянись, да не ори так, уши закладывает, — ответил голос.

Я послушно оглянулась и лишилась дара речи. В дальней от меня стене подземелья был, видимо, выход наружу, и оттуда на меня смотрела морда какого-то зверя, больше всего похожая на драконью — громадные янтарные глаза, широкие трепетные ноздри, из которых шел пар, небольшой толстый рог на носу, и странные, шевелящиеся перепонки в районе ушей. Все это великолепие было покрыто какой-то темной и, как мне показалось, твердой чешуей, похожей на броню. Чувствуя, что ноги предательски дрожат, я снова опустилась на колени, не издавая ни звука.

— Только не вздумай падать в обморок, я не умею делать искусственное дыхание, — насмешливо буркнуло существо, с интересом разглядывая меня янтарными глазами, а потом добавило ехидно — то есть я могу попробовать, но, боюсь, тебе это не очень-то придется по вкусу.

— К… к… кто вы? — заикаясь, пробормотала я.

— Господи, ты еще и гугнивая, — вздохнуло существо, — и за что мне такое счастье?

— Я не з… з… заикаюсь, просто испугалась.

Существо довольно вздохнуло — видимо, мысль о том, что оно может напугать до полусмерти бедную девушку, вполне его удовлетворила — и повернулось ко мне правой стороной морды. Потом, наоборот, левой. Потом уставилось напрямик, изучающее разглядывая меня немигающими очами. Я села поудобнее и повторила вопрос:

— Так кто вы?

— Твои варианты?

— Больше всего вы смахиваете на дракона, но…

— Но?

— Но драконов не существует!

— Хм… — сказала морда, задумчиво глядя на меня, — значит, меня не существует? Но я чувствую себя на редкость здоровым и покидать этот свет пока не входит в мои планы. Так как?

— Драконы не существуют в реальности, это сказочные персонажи!

— Во-первых, не сказочные, а мифические, ты что, не осознаешь разницы? — обиделась морда. Я отрицательно помотала головой. Морда вздохнула и пояснила:

— Сказки — это то, чего не может быть, совсем. А мифы — это то, что было очень-очень давно и вполне может повториться еще раз. Конечно, все эти исторические данные сдобрены изрядной щепоткой вымысла, но… вуаля, перед тобой миф не просто оживший, но даже и не умиравший. Вот он я, сижу перед лицом твоим и удивляюсь не меньше тебя.

— Чему? — глупо спросила я.

— Ты меня видишь, так? А между тем никакой опасности я не чувствую. Может, ты переодетый мужчина?

Секунд через пять морда, видя мое, изумление, снизошла до пояснений: