Сказки народов мира; Тысяча и одна ночь
Шрифт:
Сели они тут за свадебный пир, все там было, чего пожелалось, каждому угощение досталось, дорогим гостям поднесли по миске похлебки; цыган и тех кофейком побаловали.
В стародавние времена жил на свете король, и было у него три сына. А неподалеку проживала вдова, и была у нее единственная дочка. Дочку прозывали Смородинкой, потому что она ничего, кроме смородины, в рот не брала.
Однажды она захворала: не могла больше матушка смородину ей покупать. Что бедной женщине делать, как дочку от смерти спасти?
— Ты что ж это делаешь, женщина?
Испугалась бедная женщина.
— Никогда в жизни я ничего чужого не брала, — ответила она настоятельнице, — и сейчас не стала бы, когда бы не крайность пришла! Есть у меня доченька красоты невиданной, в целом свете не найти ей равной, да вот беда: коли не поест она день-другой смородины, помрет беспременно. Нынче не ела, если и завтра не поест, помрет.
Настоятельница простила бедную женщину, но пошла проводить ее до самого дома: никак не верилось ей, что у этой бедной женщины дочка такая особенная.
Когда же увидела, что девушка и вправду красавица, сказала ее матери:
— Послушай меня, ты женщина бедная, отдай нам дочку свою, у нас она может есть смородины вдоволь.
Бедной женщине что делать? Смородина только в монастыре растет. Отдала она свою доченьку.
Стала девушка в монастыре жить. В те поры еще дозволялось монашкам окна монастырские настежь держать. Смородинка в окошко-то нет-нет да и глянет. И вот однажды проезжали мимо монастыря три королевича, увидели они девушку и словно к месту присохли: не встречали этакой красы!
Старший королевич тотчас божиться стал, что до тех пор не успокоится, пока не назовет красавицу женой своей. Средний королевич туда же: и он, мол, не успокоится, пока девушку женой не назовет. А младший королевич сказал:
— Не бывать этому! Моей женой она станет!
Сцепились тут королевичи — страшное дело. Чужие люди
насилу их розняли. На шум и настоятельница к окну подошла: что, дескать, случилось? Смородинка ей говорит:
— Это из-за меня они дерутся.
Испугалась настоятельница: ну как король да королева попрекать ее станут! Тотчас велела она Смородинке от окна отойти и принялась стыдить ее; когда же девушка оправдываться стала, потому как ни в чем не была виновна, настоятельница ей и говорит:
— Вон оно что! Выходит, ты не только собою пригожа, но еще и помыслами чиста, гордячка? Так пусть же, Смородинка, вся эта краса да чистота твоя ящерицей обернется, и жить ты будешь теперь не у меня, а на самом краю света!
В тот же миг обернулась бедная Смородинка ящерицей, а еще минуту спустя оказалась она на краю света.
Время шло, матушка тех королевичей померла, отец же их сильно состарился. Рад бы он был снять с себя свое звание королевское, да только никак не мог решить, которому из сыновей передать его, потому что любил всех троих одинаково. И сказал сыновьям старый король:
— Трое вас у меня, сыновья мои родимые, и каждый, знаю, двух других не лучше. Но все ж таки испытаю я вас. Тот, кто три мои просьбы выполнит, тот и королевство получит.
Все три сына кивают ему согласно: что ж, мол, король-батюшка,
— Сперва, детки мои, и одной будет довольно, — сказал король. — Желал бы я иметь чудо-плат, столько-то саженей в длину, да столько же в ширину, а при этом чтобы он через обручальное кольцо продергивался…
Поклялись королевичи в один голос, что чудо-плат раздобудут. Взяли они с собой денег изрядно и пустились в путь. Выехали из крепости, видят — три дороги в разные стороны разбегаются. Две дороги хороши были, по ним двое старших уехали. А третья дорога вся в комьях да колдобинах, она младшему королевичу досталась.
Старшие королевичи скоро прибыли в большой и красивый город. А младший брел да брел, совсем притомился, живой души по дороге не встретил, птички и той не увидел. Старшие братья накупили в городе всякого тканья-полотна, а младший все шел да шел без останову. И пришел он так на край света.
На краю света увидел младший королевич мост каменный, сел на мосту, закручинился: что ж теперь ему делать? Вот ведь какая беда — не исполнить ему и первой просьбы отца своего.
Он и не заметил, как подползла к нему маленькая ящерка с золотистой спинкой. Подползла и тихонько спрашивает (в те поры животные умели еще разговаривать):
— Что запечалился, королевич, о чем призадумался?
Поглядел на ящерку королевич и отвечает:
— Эх, ящерка — золотая спинка, зачем спрашиваешь, все равно ведь совета не дашь, горю моему не поможешь.
— А ты расскажи, — просит ящерка, — вдруг да помогу тебе.
Рассказал тогда ей королевич, что их у отца трое сыновей и решил отец тому сыну королевство отдать, кто три его желания исполнит. А первое его желание такое: раздобыли бы ему чудо-плат, столько-то саженей в длину и столько же в ширину, а при этом чтобы через обручальное кольцо продергивался.
Выслушала его ящерка и говорит:
— Ладно, королевич, ты посиди тут, а я, может быть, горю твоему помогу.
Юркнула ящерка под мост, в паучье царство. С пауками она большую дружбу вела, вот и попросила их: «Помогите!» Пауки тотчас принялись нитки сучить, плат невиданный ткать. Десять дней, десять ночей трудились — изготовили ткань. Ящерка наверх ее отнесла, королевичу подала. Уместился дивный плат у него в кармане.
Меж тем два старших брата давно уж домой воротились, тканей всяких навезли прорву. Куски-то были и в длину хороши, и в ширину как раз, да только ни один сквозь отцово обручальное кольцо не пролез.
Тут и младший королевич подоспел.
Вынимает он из кармана свой плат. Король его сквозь кольцо протянул, младшему сыну кивает.
— Вот это дело, — говорит, — сквозь кольцо плат свободно проходит, да только не знаю, таков ли он в ширину и длину, как я заказывал!
Тотчас приказал он измерщиков привести. Измерили они ткань и вдоль и поперек, оказалась она в самый раз!
Обрадовался старый король.
— Вот видите, дети мои, — говорит, — самый младший-то сноровистее всех оказался. Да только остаются еще два испытания. Кто из вас с ними справится, тому и королевство достанется. А теперь слушайте мою просьбу: принесите вы мне маленькую собачку, такую, чтоб в скорлупе золотого орешка умещалась, а как из скорлупы выскочит, чтобы лай ее в семижды семи королевствах слыхать было.