Сказки народов СССР
Шрифт:
Приехал Тойво-неулыба домой — ни дров, ни топора, куртка разорвана и сам еле жив. Ну, да что поделаешь! Дрова-то нужны — печку топить нечем.
Вот поехал в лес Матти-весельчак. Взял топор да кантеле. Едет — играет и песню поёт.
Приезжает Матти-весельчак в лес и видит — стоит сосна, с одного боку надрублена, а рядом на снегу топор лежит.
«Эге, да здесь Тойво рубил!»
Отвёл
«Дай-ка сначала на кантеле поиграю — веселей работа пойдёт!»
Вот он какой был, Матти-весельчак!
Сел на пенёк, да и заиграл. Пошёл по лесу звон. Проснулся хозяин-медведь.
Вылез из берлоги, видит — парень на кантеле играет шапка на затылке, щёки румяные, глаза весёлые, сам песню поёт.
Запросились у медведя ноги в пляс. Заплясал медведь, затопал, заревел:
— Ух, ух, ух, ух!
Перестал Матти играть на кантеле. Перевёл медведь дух и говорит:
— Эй, парень, научи меня на кантеле играть. Вот бы у меня медвежата мои заплясали!
— Можно, — говорит Матти-весельчак, — отчего не научить!
Сунул медведю кантеле в лапы. А у медведя лапы толстые, бьёт он по струнам, ох, как худо играет!
— Нет, — говорит Матти, — плохо ты играешь. Надо тебе лапы тоньше сделать.
Повёл он медведя к толстой ели, расщепил её топором и в щель клин вставил:
— Ну-ка, хозяин, сунь лапы в щель да держи, пока я не разрешу вынуть.
Сунул медведь лапы в щель, а Матти по клину как стукнет! Вылетел клин — медведю лапы-то и прищемило. Заревел медведь, а Матти смеётся:
— Терпи, терпи, пока лапы тоньше не станут.
— Не хочу играть! — ревёт медведь. — Ну тебя с кантеле твоим, отпусти ты меня домой!
— А будешь людей пугать? Будешь из лесу гнать?
— Не буду, — ревёт медведь, — только отпусти!
Загнал Матти клин в щель, вытащил медведь лапы и скорей в берлогу свою забрался.
А Матти-весельчак нагрузил полные сани сосновых дров, взял в руки кантеле и поехал из лесу. Едет и песню поёт. Вот он какой, Матти-весельчак!
Стали с тех пор люди без опаски в лес за дровами ездить.
ШАХ-ПЕТУХ
В одном курятнике жил-был петух.
Ходит петух по двору, ходит, по всем сторонам оглядывается, за порядком смотрит и важничает.
Вскочил петух на высокий забор и кричит:
— Ку-ка-ре-ку! Ку-ка-ре-ку! Я шах-петух, падишах-петух и хан-петух, султан-петух!
Курочки мои миленькие, чёрненькие, беленькие, пёстренькие, золотенькие, кто на свете красивей всех? Кто на свете храбрее всех?
Сбежались все курочки — чернушки,
— Ку-да, ку-да, ясный хан, ку-да, ку-да, дивный султан, ку-да, ку-да, светлый шах, ку-да, ку-да, ку-да, пресветлый падишах, кому-нибудь с тобой равняться! Нет никого на свете храбрее тебя, нет никого на свете умнее тебя, нет никого на свете красивей тебя.
— Ку-ка-ре-ку! Ку-ка-ре-ку! — запел ещё громче петух. — У кого на свете голос громче львиного? У кого ноги могучие, у кого платье пёстрое?
— У тебя, наш шах, платье пёстрое, у тебя, падишах, ноги крепкие, у тебя, султан, голос громче львиного, — запели куры.
Петух надулся от важности, поднял свой высокий гребень и запел изо всех сил:
— Ку-ка-ре-ку! Ку-ка-ре-ку! Ближе ко мне подходите да громче мне скажите: у кого на голове корона выше всех?
Подошли курочки к самому забору, низко кланяясь важному петуху, запели:
— У тебя на голове корона, как жар, блестит. Ты наш единый шах, ты наш единственный падишах!
А толстый повар подкрался к забору и схватил петуха.
— Ку-ка-ре-ку! Ай, горе! Ай, беда!
— Куд-ку-да, ку-да-ку-да? — закричали куры. Поймал повар могучего падишаха за правую ногу, зарезал повар великого шаха острым ножом, ощипал повар со светлого хана пёстрое платье, сварил повар из непобедимого султана вкусный суп.
А люди едят да похваливают:
— Ай да вкусный петух! Ай да жирный петух!
КОМАРЫ
У комаров пропал их комариный князь. Полетел куда-то и не вернулся — пропал!
Собрались комары вместе, говорят друг дружке:
— Как же теперь будем жить без князя? У всех свои князья, а у нас нет… Позор нашему краю! Надо ехать искать нашего князя: может быть, он погиб от взмаха конского хвоста, может быть, его застигли ливень и буря… Надо найти, выручить князя!
И вот все, кто мог вложить ногу в стремя, сели на коней и поехали на поиски пропавшего князя.
Обыскали горы, долы, леса и болота, где их князь мог увязнуть, смотрели под всеми листьями и лопухами, обшарили все щели, но нет, не нашли князя.
Едут обратно невесёлые.
В пути их застигла ночь. Попросились на ночлег к старой мыши. Мышь охотно пригласила их в свой дом, угостила, как полагается по обычаю. Гости подкрепились, но при этом они не пели песен и не рассказывали старых рассказов, как это всегда бывает в таких случаях. Тотчас после ужина гости легли спать.
Утром опять в путь. Когда собирались, старая мышь спрашивает: