Сказки (не) на ночь

Янурова Лия

– «Нет сети», – удивленно пробормотала Эмили, и я уставилась на маленькую надпись в самом краю экрана.

– Чего там? – любопытствующие Дороти и Эйприл заглянули мне за плечо, пока мы наугад тыкали в мобильник и пытались понять, был это какой-то глюк в системе или посреди города действительно пропал интернет.

– Проверьте телефоны, – скомандовала я, не теряя самообладания, хотя сердце защемило неприятным предчувствием, будто я уже знала, что они скажут.

– Не ловит, – минималистичный

белый чехол Дороти мелькнул перед моими глазами, чтобы потом снова спрятаться в большой тряпичной сумке, переброшенной через ее плечо на небрежный лад.

– Мама будет переживать, – почти плаксивым голосом подтвердила Эйприл – отсутствие сети не обошло стороной и ее телефон.

– Тебе девятнадцать уже. Твоя мама сильно не пострадает, если ты не ответишь на пару звонков, а вот за нас я начинаю беспокоиться, – ответила я.

– А что делать в таких ситуациях? – до девочек начала доходить серьезность происходящего, и Эйприл первая озвучила вопрос, боязливо оглядываясь по сторонам.

Я не знала. Все мысли как метлой вымело, и я с глупым видом уставилась на землю, пытаясь собраться.

– Я раньше только на фестивале Comic Con теряла подругу, – заметила Дороти. – От всех присутствующих такой шум стоял, что мы не слышали друг друга даже по телефону. Чудом нашлись у туалета. Меня тогда с ног сбил эльф…

Эйприл улыбнулась подруге: мягко, но с таким выражением лица, что та осеклась, осознав неуместность вдаваться в детали.

Я терялась и раньше: одна в чужом городе, одна в собственном, посреди толпы на концерте… Но почти всегда у меня был доступ к бесценному изобретению человечества – телефону. А если и не было, то я находила, у кого его достать или как «оживить» свой.

Сделаю вид, что знаю, что делать. Главное – уверенно, иначе паника захлестнет нас всех, и тогда уж нам точно крышка.

– Идем дальше. Может, мы попали в какую-то слепую зону, и нам нужно просто ее пройти.

Я двинулась вперед сразу же, избегая смотреть на лица подруг. Если увижу хоть тень сомнения – лишусь остатков храбрости и бараном встану на одном месте. Судя по шарканью обуви по неровной поверхности, те пошли за мной.

Минуты текли практически ощутимо. Медленно, лениво, словно вымазанные в смоле мухи. Периодически каждая из девочек поглядывала на телефон, и мы всё ждали, когда кто-нибудь остановится и тревожащим тишину голосом скажет, что связь появилась. Но этого не происходило.

Я чувствовала себя так, словно кто-то маленький и очень зубастый поселился у меня в желудке и теперь начал пожирать меня изнутри. Волнение перерастало в панику: я не знала, откуда ждать помощи и ждать ли ее вообще.

– Может, нам повернуть куда-нибудь, – неуверенно предложила Эмили, в приступе нервоза искусавшая губы, на которых уже не осталось нежно-розового блеска.

Я остановилась и осмотрелась. Повсюду – одинаковые развалины.

– Я не думаю, что…

– А

где Дороти? – спросила Эйприл с тревогой в голосе.

Мы захлопали глазами и завертели головами.

– Только что тут была, – без особой уверенности сказала Эмили. – Шла чуть впереди.

– Наверное, просматривала фото и не заметила, как мы остановились, – на этих словах Эйприл побежала вперед.

Мы не успели пройти и пяти шагов, как знакомый силуэт показался чуть поодаль: подруга брела, сгорбившись над чем-то в руках. Ну да, точно, увлечена фотоаппаратом.

– Нас подожди!

Крик потонул в нахлынувшем потоке ветра; он засвистел с такой силой и яростью, что сбил мне дыхание. Было в нем что-то аномальное, неестественное. Я резко развернулась спиной, успев заметить, что Дороти поступила также. Ветра нежданными гостями залетели в домишки, захлопали покосившимся дверьми, будто устраивая худший в мире концерт.

Он поутих не сразу: мы передвигались маленькими шажками, чтобы не споткнуться и не полететь спиной вниз. Вся нашу одежду покрыли пыль и грязь, но мы не останавливались, чтобы отряхнуть ее. Мои еще недавно спадающие на плечи волнами волосы превратились в сплошной беспорядок запутанных прядей; я провела по ним пятерней, и с моей ладони посыпались крохотные камешки вперемешку с песком.

Когда мы наконец смогли повернуться обратно и убрать ладони с глаз без риска получить в них порцию пыли, Дороти была в шагах десяти от нас. Я не сразу разобрала, что случилось, и только поднапрягши зрение под испуганное аханье Эйприл поняла, что та стоит на коленях в очень странной позе. Я поспешила за рванувшими вперед девочками; мои ноги ныли, как бывает после долгого и утомительного дня, и я кое-как держала темп.

Когда Доди повернула лицо к нам, то слезы крупными каплями стекали по ее щекам, а сама она исказилась в гримасе боли и какого-то отчаянного непонимания. Ее глаза влажно блестели за большими линзами очков, как будто на нас смотрела огромная стрекоза.

– До, поговори с нами!

Та только кривилась, всхлипывая и бормоча что-то несвязное.

– Я просто… упала… а она… больно…

Кажется, подругу парализовал скорее страх, чем боль – это было видно по изнеможенному лицу и готовности хлопнуться в обморок в любую секунду. Я осторожно заглянула ей за плечо, чтобы увидеть рану.

– Твою мать! – тут же отшатнулась и зажала рот.

Правая рука Дороти, которую до этого нам не было видно, была неестественно вывернута. Словно куклу достали из ящика, а потом со всей силы кинули в стенку… Пару-тройку раз. Я отвернулась и попыталась успокоить дыхание, часто делая вдохи и выдохи. Эмили отреагировала похожим образом, и только Эйприл, явно не понимая, что делает, коснулась кончиками пальцев предплечья Доди. Та заорала и зашипела сквозь зубы, словно ее задели раскаленным железом.