Сказки о животных и волшебные сказки
Шрифт:
— Эх, эби, — вздыхает Тринадцать, — как же не плакать? Падишах велел мне принести ему одеяло дива.
— Слезами делу не поможешь, — говорит бабушка. — Не плачь. Вот тебе мешок. Положи в этот мешок муравьиную кочку и вывали в доме дива.
Отправился Тринадцать, наполнив мешок муравейником. Дошёл он до жилища дива. А его жилище было сплетено из прутьев. Джигит залез в сени, через дыру незаметно открыл дверь в комнаты, развязал мешок. Муравьи поползли по всему дому. А див только что собирался заснуть. Стал ругать жену:
—
Однако от этого мало толку. Муравьи так и накинулись на него. Тогда, вконец рассердившись, он выбрасывает одеяло в сени.
А Тринадцать только этого и ждёт. Подхватил он одеяло и помчался во дворец падишаха! Братья его дивятся: «Что это за проныра, и в огне не горит, и в воде не тонет!» Пошли к падишаху и сказали:
— Наш Тринадцать на этот раз хвастается: дескать, самого дива доставлю.
Опять вызывает падишах к себе джигита и приказывает:
— Раз ты обещал привести ко мне дива, то не мешкай, ступай.
Снова уходит Тринадцать, плача. Снова ему встречается давешняя бабушка.
— Что плачешь, сынок? — спрашивает.
— Эх, эби, как же не плакать, — говорит Тринадцать, — если падишах приказывает привести к нему самого дива.
— Слезами делу не поможешь, сынок, не плачь, — говорит бабушка. — Вот тебе топор. Иди в лес дива и начни рубить дерево. Когда див выйдет, скажешь: «Тринадцать умер, ему гроб готовлю». Он тоже станет помогать тебе. Ты постарайся запереть его в гроб, когда сделаете его.
Тринадцать пошёл дальше, обрадовавшись. Достиг он леса дива и тюк–тюк, дерево рубит. Появился див и кричит:
— Что ты тут делаешь? Почему без разрешения рубишь мой лес?
— Ты не кричи, — отвечает Тринадцать, — Тринадцать, оказывается, умер. Вот ему гроб делаю.
Див очень обрадовался такой новости.
— Давай я тоже помогу, — говорит он и выносит пилу и топор.
Оба мастерят домовину, крепко сколачивают. Закончили работу. Тринадцать и говорит:
— Знаешь что, Тринадцать помогуче тебя был. Ты попробуй, залезь, пошевелись. Если доски выдержат, значит, выдержат и покойника.
Див влезает в домовину, а Тринадцать быстро захлопывает крышку и заколачивает. Див догадался, в чём дело, и принялся орать и выть. Но сломать домовину не смог. Тринадцать кладёт домовину на арбу и отправляется в обратный путь. Див продолжает бушевать и барахтаться.
— По дороге живёт моя тётка. Она всё равно не пропустит тебя, погубит, — угрожает он.
Услышав это, Тринадцать остановил лошадей и пошёл к дому тётки дива. Зашёл, поздоровался, спросил о житье–бытье.
— Вот, эби, я вставляю глаза безглазым, а у кого один глаз, второй глаз вставляю, — говорит он.
Тётка дива была одноглазой и очень обрадовалась услышанному.
— Вот как! — воскликнула она. — Мне ещё один глаз приделай.
А Тринадцать привязал
— Ты, тётка, когда я глаз буду вставлять, не барахтайся, глаз вставить — дело нешуточное, — сказал он.
Джигит накалил железный прут и выколол им единственный глаз старухи. Старуха, оставив волосы на столбе, ощупью идёт искать Тринадцать. А Тринадцать — хитрый джигит. На дворе разгуливал старухин козёл. Тринадцать подлез ему под брюхо и уцепился руками. Старуха туда–сюда мечется и, не найдя Тринадцать, со злости швыряет козла за ворота.
Так Тринадцать уезжает от старухи. Останавливается перед падишахским дворцом. Вызывает падишаха и говорит:
— Вот, по твоему велению привёз я дива, сейчас выпущу.
У падишаха душа в пятки ушла.
— Нет, нет! — кричит. — Не выпускай!
Тринадцать отвечает:
— Ты же сам велел привести, теперь и выпущу.
Падишах начинает умолять:
— Тринадцать, пожалуйста, не выпускай. Дочь свою за тебя отдам, полпадишахства отдам, только не выпускай дива.
Так падишах отдал джигиту в жены свою дочь и полпадишахства в придачу. Братья раскаялись в своих дурных поступках, оставшуюся жизнь прожили в мире и согласии.
Сегодня я пошёл к ним, вчера вернулся, играли–смеялись, пили–ели, усы замаслились, а в рот ни капли не попало.
72. ТРИДЦАТЬ СЫНОВЕЙ
В древние–древние времена было у одного человека, говорят, тридцать сыновей. Самого младшего из тридцати сыновей звали, говорят, Батыр. Он вырос. Они все тридцать договорились жениться в один день и свадьбу играть тоже в один день. Поговорили между собой и, попросив разрешения у отца, отправились искать человека, у которого было бы тридцать дочерей.
Когда они ушли довольно далеко, отец их догнал, остановил и отозвал Батыра.
Батыр подходит к отцу и спрашивает:
— В чём дело, отец?
— Улым, — говорит отец, — у тебя есть и ум, и сила, вот дам я тебе один совет. Когда вы пройдёте отсюда дней десять, дойдёте до одного кустарника. Вы остановитесь или, не доходя до него, или пройдя от него чуть дальше.
Сказал отец это и ушёл. Батыр идёт к своим братьям.
— Что говорил отец? — спрашивают они.
Батыр ответил:
— Сказал так: «Когда будете идти по этой дороге, дойдёте до одного кустарника. Около него не останавливайтесь ночевать, остановитесь или, не доходя до кустарника, или пройдя его».
— Хи, нас же тридцать человек, какой же противник осмелится выступить против нас, — говорят те.
Ехали они, ехали и, наконец, доехали до кустов. Старшие братья говорят:
— Давайте переночуем вот в этом месте.
— Отец велел здесь не ночевать, — говорит Батыр.
Старшие братья не приняли в счёт слов Батыра, остановились как раз там. Зашли они в некий дом, чтобы переночевать. Когда они устроились и собрались лечь спать, Батыр говорит им: