Сказки про Сталина
Шрифт:
А в Сталинграде строить всё с нуля – посольство, консульство, резиденцию посла и все необходимые удобства, вроде школ и дач. Участки, правда, предоставили бесплатно, но с обременением в виде архитектурного стиля застроек. Сталинград скоро станет городом теремов. Теремов и лесов - всю округу на тридцать миль русские засаживают лесами.
Впрочем, леса высаживаются не только вокруг Сталинграда, лесом обрастают все города, а лесополосами Великая Степь от Днепра до Тихого океана. Русские хотят жить в тайге. Красиво, наверное, будет, когда всё это у них вырастет.
Русским так можно. Хлеб и корма для
Госплан, Госбанк, Госстрах – русские отлично устроились. В эту систему «Тройной Джи» теперь мечтают встроиться все капиталисты всего мира. А те, кто уже встроился, хотят расшириться и не допустить к этой кормушке конкурентов.
– Нет, Марк, вечно снижать цены комми не будут. И деньги не отменят. Во всяком случае, не при нашей жизни. Я даже допускаю, что это снижение цен будет последним, дальше социальные блага у них будут распределяться по другой схеме.
Майкл О Лири строил Сталинград. Не весь Сталинград, конечно, и, разумеется, не лично, но подряды на строительство зданий для дипломатических миссий он получил от шести стран – США, Калифорнии, Техаса, Ирландии, Уругвая и Сомали. А кроме этого - телевизионный центр, стадион, ледовую арену, парк развлечений для семейного отдыха «Диснейленд» и мемориал Сталинградской битвы на Мамаевом кургане.
– По какой другой?
– Не знаю, мне об этом не докладывают. Но они обязательно что-нибудь придумают. Сделают бесплатным проезд по железной дороге, например. Сначала один раз в год, потом два, а потом и совсем. Но они точно не будут снижать цены на автомобили и бензин – Москву этой напастью уже чуть не парализовало, так что бизнес русским ещё долго будет нужен. До тех пор, пока роботы не заменят людей на производстве. Вот тогда это можно будет доверить чиновникам, но не раньше.
– Думаешь, такое возможно?
– Конечно. Когда-нибудь роботы будут делать всё, в том числе и роботов себе на замену.
– А люди тогда чем будут заниматься?
– На этот вопрос тебе сейчас не ответит даже старый Джо, хотя он думает об этом уже давно.
– Ну и Бог с ним. Раз мы до этого не доживём, то и знать нам не нужно. Аляска правда собирается вступать в Союз, или это пропагандистская болтовня?
– Правда. Аляска уже более советская республика, чем Кавказская, или Среднеазиатская. Вся государственная структура полностью копирует русскую, новая Конституция тоже.
– И зачем им это? Лучше всех ведь живут.
– Поэтому так и живут. У Аляски сейчас граждан чуть больше четырёх миллионов, а армия почти миллион, если с флотом считать. Это бывшие наши армия и флот, которые присягнули Аляске и стали её гражданами. Если они перестанут быть нужны русским, то всё процветание сразу закончится. Останутся четыре миллиона граждан без армии и сорок миллионов населения на захваченных Аляской территориях – В Англии, Уэльсе, Панаме
– Объясни.
– Наш доллар составит с рублём главную пару. Русские крайне осторожно проводят эмиссию и рублей в мире давно не хватает – мы восполним этот дефицит своими долларами.
– А какая нам с этого выгода? Главные-то всё равно русские.
– Конечно. Но и младшим партнёром в процветающей корпорации можно жить неплохо. Даже очень неплохо. Вот об этом и нужно договариваться. Такой мой тебе совет, Босс.
Действительно, Республика Аляска к весне 1955 года стала более советской и социалистической, чем КССР и САССР. И кавказцы, и среднеазиаты от социализма отходили всё дальше. И там, и там сокращали расходы на образование, теперь бесплатно учили только читать-писать и считать до таблицы умножения, а учиться за деньги было по карману далеко не всем.
Зато резко выросли зарплаты чиновников, особенно у сотрудников правоохранительных органов, прокуроров и судей. Всё меньше предприятий в союзных республиках оставалось в собственности государства, формально они передавались коллективам трудящихся, но на самом деле сразу переходили в руки кланов. Падало качество управления, срывались планы, для покрытия долгов распродавались станки и оборудование, а в цехах устраивались склады и барахолки.
Восток есть Восток.
В Советскую Армию союзников больше не призывали, желающих послужить ради получения гражданства РССР хватало в Германии и Японии, а качество призывников и их мотивация там были гораздо выше. Кавказ и Средняя Азия теперь только платили за охрану, да и то - взятыми у России же кредитами, которые, похоже, отдавать и не планировали. Ну а чем им отдавать, если производство сокращается по десять процентов в год?
Россия вывозила оставшихся без работы специалистов (только желающих, конечно), частники (не только российские) выкупали интересующее их оборудование, и за счёт этой распродажи южные республики в моменте зажили как никогда богато, но долго этот праздник жизни у них не продлится. А вместе с праздником, закончится и мирная жизнь. А что делать? Национализм искоренить невозможно, а встревать в их разборки – значит остаться во всём виноватым империалистом, хоть и советским.
В общем, ситуация неторопливо, но неуклонно развивалась к гражданской войне. Больше не ставилась задача её предотвратить это невозможно, можно только минимизировать ущерб. Словом, готовились как к стихийному бедствию. К неизбежному несчастью.
Республика Аляска наоборот – всё больше социализировалась, всё больше соответствовала статусу, хотя никто ей этот путь не навязывал. Мало того, пытались даже притормозить этот процесс, но тщетно. Запрос шёл с самого низа, от простых граждан, а они хотели жить как в РССР - с бесплатным медицинским обслуживанием, образованием и городским транспортом. Граждане требовали от Верховного Совета Республики изменения всех законов, которые противоречат русским требованиям. Просто отказать теперь было невозможно. Возражения Судоплатова обсудили ещё раз и признали слишком циничными. Нельзя так с людьми. Процесс объединения стартовал.