Сказки, рассказанные на ночь
Шрифт:
Вот такими словами королева Фантазия проводила свою дочь.
Сказка сошла на землю. С бьющимся сердцем приблизилась она к тому месту, где обитали умные стражники. Она низко склонила головку, запахнула как следует свой чудесный наряд и робкими шагами подошла к самым воротам.
– Стой! – раздался чей-то суровый бас. – Стража, на выход! Явился новый Альманах!
Сказка задрожала, услышав такое объявление. Целая толпа пожилых мужей мрачного вида высыпала ей навстречу. Каждый из них сжимал в руке остроконечное перо, и все эти перья были направлены на Сказку. Тут из толпы отделился один, подошел к Сказке и, не церемонясь,
– Не прячьте голову, господин Альманах! – прокричал он. – Смотрите прямо в глаза, иначе как нам понять, что у вас на уме?
Сказка зарделась, подняла голову и устремила взор своих темных глаз на вопрошавшего.
– Да это же Сказка! – закричали стражники и загоготали во все горло. – Просто Сказка! А мы-то думали-гадали, что за чудо такое к нам явилось! И что это за наряд ты на себя нацепила?
– Это матушка меня так нарядила, – честно призналась Сказка.
– Ах так?! – возмутились стражники. – Значит, она решила протащить тебя к нам контрабандой? Не выйдет! Проваливай, чтобы мы тебя тут больше не видели! – заголосили стражники, угрожающе потрясая остроконечными перьями.
– Но я всего-навсего хотела навестить детей! Неужели вы не пустите меня к ним? – попросилась Сказка.
– У нас и так полно всякого сброда! – был ответ. – Шатаются тут всякие да забивают нашим детям головы разной чушью!
– А пусть расскажет, чем она их на сей раз собирается кормить! – предложил кто-то.
– Ну ладно! – согласились все. – Покажи, что там у тебя припасено, да только поскорее, а то некогда нам с тобой тут разговоры разговаривать.
Сказка вытянула руку и указательным пальцем начертала в воздухе какие-то знаки. Одна за другой возникали чудесные картины: караваны с прекрасными скакунами, всадники в роскошных одеждах, множество шатров, раскинутых посреди песчаной пустыни, парящие в воздухе птицы и корабли, рассекающие бурное море, многолюдные городские площади и улицы, воины, сошедшиеся в битве, и мирные кочевники, – все эти образы разворачивались в живых сценах, сменявших друг друга пестрой чередой.
Сказка с таким усердием вызывала к жизни волшебные видения, что даже не заметила, как стражники один за другим заснули. Она как раз собиралась начертать очередной знак, как к ней подошел какой-то человек приветливого вида и, взяв ее за руку, сказал:
– Милая Сказка, разве ты не видишь, что твои чудесные картинки для них ничего не значат? – проговорил он, показывая на спящих. – Воспользуйся тем, что путь в город свободен! Они никогда и не узнают, что ты здесь, и ты спокойно пойдешь своей дорогой. Я бы хотел отвести тебя к своим детям, в моем доме для тебя найдется тихое укромное местечко. Живи сколько угодно. Если дети мои будут хорошо справляться с уроками, им будет разрешено приходить к тебе вместе с другими ребятами и слушать рассказы. Договорились?
– Конечно! Я с радостью пойду с тобой к твоим милым детям, и, если у них выдастся свободная минутка от занятий, я уж постараюсь, чтобы они у меня не скучали!
Добрый незнакомец ласково кивнул ей и помог перешагнуть через ноги храпящих стражников. Миновав это препятствие, Сказка с улыбкой обернулась и быстро проскользнула в ворота.
Караван
Однажды большой караван шел по пустыне. На бескрайней равнине, где, куда ни кинешь взгляд, видишь только один песок да небо, уже из далекого
Таким предстал караван всаднику, который приближался к нему сбоку. Он ехал на прекрасном арабском скакуне, покрытым попоной из тигровой шкуры, в ярко-красной сбруе, украшенной серебряными колокольчиками, на макушке же у красавца-коня развевался прекрасный султан. Всадник выглядел внушительно, и его наряд был под стать великолепию коня: белоснежный тюрбан, богато расшитый золотом, кафтан и шаровары пунцового цвета, на боку – изогнутая сабля с богатой рукоятью. Низко надвинутый на лоб тюрбан, черные глаза, сверкавшие из-под густых бровей, орлиный нос, длинная борода и усы – все это придавало ему лихой и мрачный вид.
Приблизившись на расстояние шагов пятидесяти от передового отряда, всадник пришпорил коня и вмиг оказался в голове каравана. Видеть одинокого всадника в пустыне было столь непривычно, что стражники, охранявшие путешественников, тут же направили на него копья, опасаясь нападения.
– Вы что? – воскликнул всадник, не ожидавший такого воинственного приема. – Неужели вы думаете, что кому-то может прийти в голову в одиночку нападать на ваш караван?
Пристыженные стражники опустили свои копья, начальник же подъехал к незнакомцу поближе и спросил, чего ему надобно.
– Хочу поговорить с хозяином каравана, – отвечал всадник.
– У этого каравана нет хозяина, – объяснил начальник стражи. – Мы сопровождаем купцов, которые просто возвращаются из Мекки домой, и охраняем их от всякого сброда, ибо здесь, в пустыне, неспокойно.
– Ну, тогда отведи меня к купцам, – потребовал незнакомец.
– Сейчас никак не могу, – ответил начальник стражи. – Нам нужно двигаться дальше, а купцы отстали от нас по меньшей мере на четверть часа пути. Но если вы присоединитесь к нашему отряду, мы вместе доберемся до места дневного привала и там дождемся купцов. Тогда я и смогу исполнить вашу просьбу.
Незнакомец ничего на это не ответил. Он достал длинную трубку, которая была приторочена у него к седлу, и принялся курить, глубоко затягиваясь. Молча ехал он бок о бок с начальником стражи, который не знал, как ему себя держать с этим всадником, – он даже не решался спросить, как того зовут. И как ни старался начальник стражи хоть как-то завязать разговор с незнакомцем, пуская в ход ничего не значащие фразы вроде: «Отменный у вас табак, однако» или «Какой прекрасный ход у вашего скакуна!» – все его попытки ничем не увенчались, потому что незнакомец на все отвечал односложным «Да-да».
Наконец они добрались до места, где было намечено сделать дневной привал. Начальник стражи расставил своих людей на посты, а сам вместе с незнакомцем стал поджидать прибытия каравана. Вскоре показались тридцать верблюдов, груженных тяжелой поклажей, в сопровождении вооруженных погонщиков. За ними на прекрасных конях следовали пять купцов, которым принадлежал караван. Почти все они были людьми преклонного возраста и вид имели суровый и степенный, только один из них был значительно моложе других и выглядел веселым и оживленным. Множество верблюдов и вьючных лошадей замыкали шествие.