Шрифт:
Феликс Кривин
Сказки с моралью
– Эге, отстаешь, отстаешь!
– подгоняет Большая Стрелка Маленькую.
– Я уже вон сколько прошла, а ты все топчешься на месте! Плохо же ты служишь нашему времени!
Топчется Маленькая Стрелка, не успевает. Где ей за Большой Стрелкой поспеть!
Но ведь показывает она часы, а не минуты.
ДВА КАМНЯ
У самого берега лежали два камня - два неразлучных и давних приятеля. Целыми днями грелись они в лучах южного солнца и, казалось,
Но вот однажды, когда разгулялся на море шторм, кончилась дружба двух приятелей: одного из них подхватила забежавшая на берег волна и унесла с собой далеко в море.
Другой камень, уцепившись за гнилую корягу, сумел удержаться на берегу и долго не мог прийти в себя от страха. А когда немного успокоился, нашел себе новых друзей. Это были старые, высохшие и потрескавшиеся от времени комья глины. Они с утра до вечера слушали рассказы Камня о том, как он рисковал жизнью, какой подвергался опасности во время шторма. И, ежедневно повторяя им эту историю, Камень в конце концов почувствовал себя героем.
Шли годы... Под лучами жаркого солнца Камень и сам растрескался и уже почти ничем не отличался от своих друзей - комьев глины.
Но вот набежавшая волна выбросила на берег блестящий Кремень, каких еще не видали в этих краях.
– Здравствуй, дружище!
– крикнул он Растрескавшемуся Камню.
Старый Камень был удивлен.
– Извините, я вас впервые вижу.
– Эх, ты! Впервые вижу! Забыл, что ли, сколько лет провели мы вместе на этом берегу, прежде чем меня унесло в море?
И он рассказал своему старому другу, что ему пришлось пережить в морской пучине и как все-таки там было здорово интересно.
– Пошли со мной!
– предложил Кремень.
– Ты увидишь настоящую жизнь, узнаешь настоящие бури.
Но его друг. Растрескавшийся Камень, посмотрел на комья глины, которые при слове "бури" готовы были совсем рассыпаться от страха, и сказал:
– Нет, это не по мне. Я и здесь прекрасно устроен.
– Что ж, как знаешь!
– Кремень вскочил на подбежавшую волну и умчался в море.
...Долго молчали все оставшиеся на берегу. Наконец Растрескавшийся Камень сказал:
– Повезло ему, вот и зазнался. Разве стоило ради него рисковать жизнью? Где же правда? Где справедливость?
И комья глины согласились с ним, что справедливости в жизни нет.
ИГОЛКА В ДОЛГ
Не дают Ежу покоя.
Только он свернется, уляжется в своей норе, чтобы соснуть месяц-другой, пока холода отойдут, а тут стук.
– Разрешите войти?
Выглянет Еж за порог, а там - Хомяк-скорняк, шубный мастер.
– Простите, что побеспокоил, - извиняется Хомяк.
–
Что ему ответишь? Мнется Еж - и дать жалко, и отказать совестно.
– Я бы рад, - говорит, - я бы с удовольствием. Да у меня самого их маловато.
– Мне только на вечер, - просит Хомяк.
– Шубу заказчику кончить нужно, а иголка сломалась.
С болью вытаскивает ему Еж иголку:
– Только прошу вас: кончите работу - сразу верните.
– Конечно, а как же!
– заверяет Хомяк и, взяв иголку, торопится заканчивать шубу заказчику.
Еж возвращается в норку, укладывается. Но едва начинает дремать, снова стук.
– Здравствуйте, вы еще не спите?
На этот раз явилась Лиска-модистка.
– Одолжите иголочку, - просит.
– Где-то моя затерялась. Искала-искала, никак не найду.
Еж и так и сяк - ничего не получается. Приходится и Лисе одолжить иголочку.
После этого Ежу наконец удается заснуть. Лежит он, смотрит свои сны, а в это время Хомяк уже шубу кончил и спешит к Ежу, несет ему иголку.
Подошел Хомяк к норке Ежа, постучал раз, другой, а потом и внутрь заглянул. Видит: Еж спит, посапывает. "Не стану его будить, - думает Хомяк.
– Воткну ему иголку на место, чтоб зря не беспокоить, а поблагодарю в другой раз, при случае".
Нашел на ежовой спине место посвободнее и сунул туда иглу. А Еж как подскочит! Не разобрался, конечно, со сна.
– Спасите!
– кричит.
– Убили, зарезали!
– Не беспокойтесь, - вежливо говорит Хомяк.
– Это я вам иголку вернул. Большое спасибо.
Долго ворочался Еж, не мог уснуть от боли. Но все-таки уснул и, забыв о Хомяке, снова за свои сны принялся. Как вдруг...
– Ай!
– завопил Еж.
– Спасите, помогите!
Пришел немного в себя, смотрит - возле него Лиска-модистка стоит, улыбается.
– Я вас, кажется, немного испугала. Это я иголочку принесла. Уж так спешила, так спешила, чтобы вы не беспокоились.
Свернулся Еж клубком, брюзжит себе потихоньку. А чего брюзжать-то? С болью давал, с болью и назад получает.
"ИСТОРИЯ КАПЛИ",
написал я и посадил на бумаге кляксу.
– Вот хорошо, что ты решил обо мне написать!
– сказала Клякса.
– Я так тебе благодарна!
– Ты ошибаешься, - ответил я.
– Я хочу написать о капле.
– Но ведь я тоже капля!
– настаивала Клякса.
– Только чернильная.
– Чернильные капли разные бывают, - сказал я.
– Одни пишут письма, упражнения по русскому языку и арифметике, вот такие истории, как эта. А другие, вроде тебя, только место занимают на бумаге. Ну что я могу написать о тебе хорошего?