Сказки Севки Глущенко
Шрифт:
Хорошо, что этот рисунок рядом с Севкиным стихотворением. Наверно, их специально рядом поставили, потому что про моряков…
У Севкиных стихов нет названия. Сверху три звездочки, и сразу: «Мой папа не вернулся с моря…»
Жаль, что он никогда не вернется. А то он обязательно порадовался бы вместе с Севкой…
Мама очень обрадовалась, когда увидела газету. И сразу всё стало понятно.
– Стихи послала в газету Елена Дмитриевна, это несомненно. Она
Севка не забыл. Он знал, что вскоре после дня рождения Елена Дмитриевна была у них дома. Она скучала по своим прежним ученикам и навещала их иногда. Севка в тот вечер катался на горке, Елена Дмитриевна беседовала с мамой. Да и стихи Севкины читала. Кажется, даже сказала: «Надо их кому-нибудь знающему показать». Но разве Севке могло прийти в голову, что она пошлет их в «Пионерку»?
– И подумать только, как быстро напечатали! – радовалась мама. – Видимо, твои стихи пришли в самый нужный момент… Только, пожалуйста, не зазнавайся, ладно?
Да что это все об одном? «Зазна?ешься», «не зазнавайся»… Он и не думает нос задирать. Он понимает, что со стихами в газете ему просто повезло и никакой он еще не поэт. Но… все-таки напечатали. Плохие стихи печатать не стали бы. Все-таки… значит, немножко поэт…
В школу Севка шел с радостью, но и с опаской: вдруг задразнят?
Сперва в классе всё было как раньше: будто и не печатали Севкиного стихотворения. Но вот влетела в класс Людка Чернецова и запела ехидно:
– А Пуся опять стихи сочинил, в «Пионерской правде» напечатали! Ай да Пусенька! Ай какой умненький…
Севка замер. Стало хуже, чем если ты не выучил басню, а тебе говорят: «Глущенко, к доске».
– Чего? Какие стихи? – сразу понеслось отовсюду. – Чего врешь?
Подлая Людка достала из портфеля газету. Помахала. И улыбалась так отвратительно, крыса…
Людку обступили. Загалдели, затолкались…
Севка на своей парте начал краснеть и съеживаться. Он был один, Алька еще не пришла.
Газета оказалась у Кальмана. Он влез на парту прямо в сапогах и начал читать клоунским голосом…
Первые две строчки – клоунским голосом. Потом как-то сбился. Начал опять, но уже обыкновенно, негромко. Потом еще тише…
И вдруг все перестали шуметь. Кальман кончил, но тишина всё не кончалась. Наконец Владик Сапожков проговорил:
– А я еще вчера это читал… А у меня папа тоже моряк был.
Витька Игнатюк – чернявый, худой и всегда молчаливый – пожал острыми плечами и проворчал:
– Прибежала, разоралась, будто он чего глупое написал… А он наоборот…
– Правильно! Пуся складно всё сочинил и по правде, – поддержал кто-то в толпе.
– Кто еще скажет «Пуся» – будет во! – раздался
– Это что такое? Что за базар? Встали все как следует у своих парт!
Оказывается, уже был звонок и появилась Гета Ивановна. И Алька уже сидела рядом с Севкой.
– Вы что, глухие? Не знаете, что звонок с урока – для учителя, а звонок на урок – для вас?
– А у Глущенко стихи в «Пионерской правде», – звонко сказал Сапожков.
– Ты сейчас за дверь вылетишь вместе с Глу… Что? Какие стихи? Ты о чем?
Людка Чернецова дала ей газету.
В классе повисло молчание. Севке опять стало нехорошо.
Гета Ивановна подняла от газеты голову. Она улыбалась. Это было редкое зрелище.
– Ну что же… – бархатно произнесла Гета Ивановна. – Это очень приятно. Да. Я тебя, Сева, поздравляю. Мы все… Это большая честь. Я надеюсь, что теперь, когда про Глущенко известно всей стране, он подтянет успеваемость. Ну, мы об этом еще поговорим. А теперь приготовьте тетради с домашним заданием.
На переменке Севку похлопывали по спине, и ни-кто не говорил «Пуся». Людка Чернецова ходила среди девчонок из других классов и показывала на Севку глазами. Девчонки смотрели с почтением и шептались.
Одна Алька смотрела на него как на прежнего Севку. Вначале первого урока она просто сказала:
– Ты молодец. Мне очень понравилось.
Севка был ей благодарен за такую спокойную и прочную похвалу. Он смущенно признался:
– Я это в твоей тетрадке написал. В тот день…
После уроков подошла Нина Васильевна, директор школы:
– Молодец, Сева Глущенко, хорошо написал.
И многие в коридоре слышали это. Начиналась поэтическая слава.
Домой Севка прилетел на крыльях радости и вдохновения. Он был поэт, и такое звание обязывало его работать. Севка был уверен, что сядет за стол и напишет новые стихи – лучше всех прежних.
И он сел. И открыл тетрадь. Он хотел сочинить что-то сильное, могучее, героическое. Например, про бурю на море. Про стихию. Он даже придумал первую строчку:
Над морем двигалась гремучая гроза…Но дальше ничего придумать не успел. Постучала Римка и ласково предложила:
– Сева, пойдем в кино. На «Кощея Бессмерт-ного».
– Не хочу…
– Ну пойдем, а?
– Да отстань, видел я этого «Кощея»…
– Ну и что? Разве не интересно еще раз… Я тебе дам три рубля на билет. Взаймы…
Севка догадывался: в кино придут Римкины одноклассницы и ей приятно покрасоваться рядом со знаменитостью.