Сказки Шахтонара
Шрифт:
Погода была солнечной. Конечно, в каникулы-то для всех светит солнышко, и вообще всё удается, а у меня всё плохо. Я учил новый язык каждое утро и уже переводил текст по словарю, хотя и с трудом. Как мне сказали, это язык щитов, и я должен в нем разбираться так, словно я с ним родился. Они не шутили. На третью неделю своего здесь обитания я смог более или менее сносно понимать смысл того, что читал, но вот с речью была проблема. И Анику применил ко мне метод кнута и пряника. Он был злым учителем и подолгу ругал меня в своей манере с улыбкой и по-доброму, вроде бы, а Шая с жалостью давал мне кучу поблажек и возможность отлынивать от изучения языка.
Ну и, как по нотам, через два часа меня вызвал через слуг наш Великий, и я, волоча
Когда я жил дома, к нам от других соседей приходил постоянно огромный бугай Сенар, он ловил мои взгляды и подолгу ждал меня у пруда, где я рисовал. Интересно, он приходит сейчас или нет. Я только недавно начал понимать те недомолвки о нас. А ведь мне было с ним очень интересно. Но брат запретил ему приходить и даже как-то сорвался на нем, хотя тот и был старше его на три года, но Рантий легко избил его и ещё потом гнал как животное за ворота нашего замка. Сейчас я понимаю, как тому было горько и обидно. Но все равно боль от расставания точила меня изнутри каждый день, мне не хватало брата очень сильно, я привык к нему.
– Шах, о чем опять ты задумался?
Я торопливо спрятал альбом с нарисованным на холсте обнаженным Рантием.
– Это твой брат?
Не смотрю на Анику и отвожу взгляд на водную гладь.
– Шах, ты стал отдаляться от нас. Что мы не так делаем? Ты скажи только! – Анику сел рядом с одной стороны, а с другой стороны Шая.
– Зачем вам нянчиться со мной, плюньте на меня. Вы ещё встретите своего щита. У меня нет желания вообще чем-то заниматься.
Они переглянулись, и Шая тихо ответил:
– Почему ты думаешь, что мы встретим кого-то другого? Щит бывает очень и очень редко. Такого, как ты, мы ждали, поверь, очень долго.
Я резко встал и закричал на них:
– Вы от меня что-то постоянно скрываете, я не могу так!!! Вы подолгу общаетесь между собой, а ко мне приходите как на обычную тренировку животного, например коня. Его надо объездить и к нему…
Шая перебил меня зло:
– Потому что мы не имеем права тебя…
Анику зло прошипел:
– Шая, нет!!! – и уже мне другим голосом: – Шах, ты должен прийти к тому, что мы тебе попозже расскажем о том, что надо будет для того, чтобы стать нашим щитом. Но ты нам очень нужен. Сегодня я был у Императора, и он сказал, что грядет война. Все школы будут закрыты, кроме военной Академии Императора. Война будет воистину ужасающей. То, что я сделал тогда, выгнав из нашей страны разные расы и создав более или менее приличный вид из нашей расы, потребовало кровавой жертвы: мы потеряли почти половину населения. Но сейчас случилось кое-что пострашнее. Несколько рас решили сплотиться. Мы наблюдаем, как они открыли свои границы друг для друга. Они готовятся к нападению. И я боюсь, что через год или два будет просто катастрофа. У нас очень мало времени. Начальные школы будут закрыты, и Император откроет свой зимний дворец для обучения ребятишек всей страны у себя. Там малыши будут в большей безопасности. А взрослые начнут изготовление оружия и всего, что крайне необходимо в каждой, даже обычной, вылазке. Мы более или менее сдружились с союзной Ранией и не менее союзной Ашанией. Три страны против трех – это более или менее честно. Но Ранию пытаются запугать, так как она граничит почти третью границы как водной, так и по суше с Омерией и Гшанией. Мы поставили давным-давно щиты на границы с этими странами, чтобы не было даже случайного проникновения. Но увы, чему быть, того не миновать. И с нами ты просто обязан быть очень скоро, Шах. Ради мира
Я вскрикнул, словно от боли.
– Я опять должен? Брату, отцу, вам… Кому я не должен? Скажите?
Оба посмотрели на меня странно, и Шая глухо простонал:
– Если бы не твои годы, я бы показал, что ты нам должен. Я бы так показал…
Анику, ошарашенно посмотрев на своего охранника, вдруг рассмеялся и сказал мне быстро:
– Он пошутил. И вот, что я тебе хочу ещё сказать к тому, что уже рассказал. Никому об этом не говори. А сегодня ты начнешь изучение этих рас. О них ты не знаешь, и мало кто знает. Маги сделали свою работу на отлично, постаравшись стереть у всех из памяти те войны. А ведь эти расы были в той войне чуть ли не переломным фактором в равновесии. Я даже побывал в плену у гшанцев. Кстати, Шая меня и вытащил тогда.
Он с улыбкой посмотрел на Шаю, и я увидел, как Шая внезапно посмотрел на Анику с нежностью и заботой. Сердце резануло болью, у них обоих есть они. А у меня был брат. Был брат до секса и после. А потом предательство. Словно отвечая на мои мысли, Шая сказал тихо:
– Не казни себя, ты ни в чем не виноват. И хватит уже себя жалеть… всё, начни взрослеть. Тебе надо укреплять свое тело, мы ведь не сможем всё время быть рядом. Ты должен хоть мало-мальски, но дать сдачу в школе Магии.
Изумленно смотрю на него.
– А что, правда, что война будет?
Оба помрачнели.
– Да, будет, всё идет к этому, и самое страшное, что они ведь не предупредят. Мы сейчас займемся интригами и попробуем рассорить их, выгадывая время для того, чтобы выиграть, как ни странно, но время. Нам надо успеть подготовить войска и снабдить всем необходимым, как я уже говорил. Может, мы сможем выиграть даже три года, но не думаю. Набеги начнутся уже в этом году в Рании, и она начнет… ладно. Тебе о другом надо позаботиться. О нашем тандеме, чтобы мы могли как можно больше потоптать войска. Мы втроем сможем выстоять против одной армии. И поверь, я умею делать чудеса. Но мне нужен щит, как и Шаю. Мы уже с опытом и хотим, чтобы и ты набрался опыта, и потому будем часто приходить к тебе в школу, помогая с обучением. Там никто не должен знать об этом. Поклянись, что не скажешь?
Киваю, а мысли перепархивают с одного на другое.
– Шах, что с твоим языком? Ты хоть что-то понимаешь на языке щитов?
Киваю нехотя. Не хотелось признаваться, что я бегло читаю на нем.
– Я могу с легкостью перевести его. Но говорить на нем мне очень трудно.
Оба привстали от удивления.
– То есть как, говорить?
Пожимаю плечами, помрачнев сразу. Ну вот, опять сейчас получу.
– Ты и не должен на нем говорить, ты только попортишь себя. Это ведь язык мертвых. Руны – это язык мертвых, или наш Шая опять сумничал и потребовал, чтобы ты говорил на нем?
Анику пристально посмотрел на сразу помрачневшего Шая, и тот отвел взгляд.
– Ну я ведь не имел это в прямом смысле. Я сказал, чтобы от зубов отскакивало… погоди, ты все выучил?
Киваю удивленно.
– Я читаю и перевожу легко, но…
Тот порывисто обнял меня и показал на мой альбом.
– Можно посмотреть?
Мотаю головой, он отпускает меня и спрашивает:
– Так ты скучаешь по брату? Шах, это так и будет. Вы ведь близнецы. И поверь, такую связь разорвать очень трудно. Ты не разрывай её, ни к чему это. Он тоже по тебе скучает, поверь.
Я выкрикнул зло, давясь слезами:
– Ты ничего не понимаешь!!! Он использовал меня во всем и не давал в обиду никому в школе лишь потому, что его просил об этом отец!!! Понимаешь?! Отец!!! А не любовь ко мне братская!!! Он бы с радостью давным-давно избавился от меня, но он мне внушил, что я что-то стою в его глазах, и я поверил ему. Я везде и всюду шел за ним, уверенный в том, что он тащит меня за собой потому, что боится за меня и делит со мной свои тайны, а не то чтобы… – я не нашелся, что сказать, и замолчал.