Сказки
Шрифт:
– Велико ли дело – чиновник! Царь захочет – и тебя и меня под арест посадит. Поди, старик, к птичке, попроси – не сделает ли тебя царем, а меня – царицей.
Делать нечего. Старик опять взял топор, поехал в лес и начинает рубить это дерево. Выскакивает птичка: – Чивы, чивы, чивычок, чего надо, старичок?
– Да вот чего, матушка родима птичка: не сделаешь ли ты меня царем, старуху мою – царицей? – Ступай домой, будешь ты царем, старуха твоя – царицей.
Приезжает он домой, а за ним уж послы приехали: царь-де помер, тебя на его место выбрали.
Не много пришлось
– Велико ли дело – царь! Бог захочет – смерть пошлет, и зароют тебя в сырую землю. Ступай, старик, к птичке да проси – не сделает ли она нас богами…
Взял старик топор, пошел к дереву и хочет рубить его под корень. Выскакивает птичка: – Чивы, чивы, чивычок, чего надо, старичок? – Сделай милость, птичка, сотвори меня богом. – Ладно, ступай домой – будешь ты быком, а старуха твоя – свиньей. Старик тут же обратился быком. Приходит домой и видит – стала его старуха свиньей.
ПО ЩУЧЬЕМУ ВЕЛЕНЬЮ
Жил-был старик. У его было три сына: двое умных, третий – дурачок Емеля.
Те братья работают, а Емеля целый день лежит на печке, знать ничего не хочет.
Один раз братья уехали на базар, а бабы, невестки, давай посылать его: – Сходи, Емеля, за водой. А он им с печки: – Неохота…
– Сходи, Емеля, а то братья с базара воротятся, гостинцев тебе не привезут. – Ну, ладно.
Слез Емеля с печки, обулся, оделся, взял ведра да топор и пошел на речку.
Прорубил лед, зачерпнул ведра и поставил их, а сам глядит в прорубь. И увидел Емеля в проруби щуку. Изловчился и ухватил щуку в руку: – Вот уха будет сладка! Вдруг щука говорит ему человечьим голосом: – Емеля, отпусти меня в воду, я тебе пригожусь. А Емеля смеется:
– На что ты мне пригодишься?.. Нет, понесу тебя домой, велю невесткам уху сварить. Будет уха сладка. Щука взмолилась опять:
– Емеля, Емеля, отпусти меня в воду, я тебе сделаю все, что ни пожелаешь.
– Ладно, только покажи сначала, что не обманываешь меня, тогда отпущу. Щука его спрашивает: – Емеля, Емеля, скажи – чего ты сейчас хочешь? – Хочу, чтобы ведра сами пошли домой и вода бы не расплескалась… Щука ему говорит: – Запомни мои слова: когда что тебе захочется – скажи только: «По щучьему веленью, По моему хотенью». Емеля и говорит: – По щучьему веленью, По моему хотенью – Ступайте, ведра, сами домой…
Только сказал – ведра сами и пошли в гору. Емеля пустил щуку в прорубь, а сам пошел за ведрами.
Идут ведра по деревне, народ дивится, а Емеля идет сзади, посмеивается… Зашли ведра в избу и сами стали на лавку, а Емеля полез на печь. Прошло много ли, мало ли времени – невестки говорят ему: – Емеля, что ты лежишь? Пошел бы дров нарубил. – Неохота…
– Не нарубишь дров, братья с базара воротятся, гостинцев тебе не привезут.
Емеле неохота слезать с печи. Вспомнил он про щуку и потихоньку говорит: – По щучьему веленью, По моему хотенью -
Поди, топор, наколи дров, а дрова – сами в избу ступайте и в печь кладитесь…
Топор выскочил из-под лавки – и на двор, и давай дрова колоть, а дрова сами в избу идут и в печь лезут. Много ли, мало ли
Делать нечего. Слез Емеля с печи, обулся, оделся. Взял веревку и топор, вышел во двор и сел в сани: – Бабы, отворяйте ворота! Невестки ему говорят: – Что ж ты, дурень, сел в сани, а лошадь не запряг? – Не надо мне лошади. Невестки отворили ворота, а Емеля говорит потихоньку: – По щучьему веленью, По моему хотенью – Ступайте, сани, в лес… Сани сами и поехали в ворота, да так быстро – на лошади не догнать.
А в лес-то пришлось ехать через город, и тут он много народу помял, подавил. Народ кричит: «Держи его! Лови его!» А он, знай, сани погоняет. Приехал в лес: – По щучьему веленью,
По моему хотенью – Топор, наруби дровишек посуше, а вы, дровишки, сами валитесь в сани, сами вяжитесь…
Топор начал рубить, колоть сухие дрова, а дровишки сами в сани валятся и веревкой вяжутся. Потом Емеля велел топору вырубить себе дубинку – такую, чтобы насилу поднять. Сел на воз: – По щучьему веленью, По моему хотенью – Поезжайте, сани, домой…
Сани помчались домой. Опять проезжает Емеля по тому городу, где давеча помял, подавил много народу, а там его уж дожидаются. Ухватили Емелю и тащат с возу, ругают и бьют. Видит он, что плохо дело, и потихоньку: – По щучьему веленью, По моему хотенью – Ну-ка, дубинка, обломай им бока…
Дубинка выскочила – и давай колотить. Народ кинулся прочь, а Емеля приехал домой и залез на печь.
Долго ли, коротко ли – услышал царь об Емелиных проделках и посылает за ним офицера – его найти и привезти во дворец.
Приезжает офицер в ту деревню, входит в ту избу, где Емеля живет, и спрашивает: – Ты – дурак Емеля? А он с печки: – А тебе на что? – Одевайся скорее, я повезу тебя к царю. – А мне неохота… Рассердился офицер и ударил его по щеке. А Емеля говорит потихоньку: – По щучьему веленью, По моему хотенью – Дубинка, обломай ему бока… Дубинка выскочила – и давай колотить офицера, насилу он ноги унес. Царь удивился, что его офицер не мог справиться с Емелей, и посылает своего самого набольшего вельможу: – Привези ко мне во дворец дурака Емелю, а то голову с плеч сниму. Накупил набольший вельможа изюму, черносливу, пряников, приехал в ту деревню, вошел в ту избу и стал спрашивать у невесток, что любит Емеля.
– Наш Емеля любит, когда его ласково попросят да красный кафтан посулят, – тогда он все сделает, что ни попросишь. Набольший вельможа дал Емеле изюму, черносливу, пряников и говорит: – Емеля, Емеля, что ты лежишь на печи? Поедем к царю. – Мне и тут тепло…
– Емеля, Емеля, у царя тебя будут хорошо кормить-поить, – пожалуйста, поедем. – А мне неохота… – Емеля, Емеля, царь тебе красный кафтан подарит, шапку и сапоги. Емеля подумал-подумал: – Ну, ладно, ступай ты вперед, а я за тобой вслед буду. Уехал вельможа, а Емеля полежал еще и говорит: – По щучьему веленью, По моему хотенью – Ну-ка, печь, поезжай к царю…