Сказки
Шрифт:
– Обойдем?
– Ну, разумеется. Неужели же в щелку лезть? А уж если ты попадешь к Снежной Королеве, то все. Бессмертие тебе обеспечено.
– Я еще не совсем понял.
– Чего тут понимать? Ты станешь соправителем Снежной Королевы.
– Я?! Со-правителем???
– Да, тут ничего не поделаешь. Без нее не обойтись. Ее даже беречь придется. Видишь ли, она владеет волшебными зеркалами. Только от ее света в зеркалах появляются образы того, что есть. Они выплывают из зеркал и светят на весь мир. Как эта Луна. Так вот, - они будут появляться,
появляются и скрываются, уступая место другим. Ты же будешь бессменным. Уж раз ты туда пришел - все. Ты-то никому места не уступишь. Все эти белоснежные церемонии окончатся с твоим приходом.
– Послушай, мудрая старуха, - сказал изумленный и слегка по-мягчевший Правитель.
– А не будет ли там, у Снежной Королевы, несколько... холодновато... А?
– Стыдись, Крокодилиссимусом! Что тебе ее холод, когда в тебе жар всей преисподней?! Ты что, забыл, что ты огнедышащий? Ты ведь всесильный! Ну, так соберись с силами!
И Крокодил собрался. И пошел к Волшебникам. Все случилось именно так, как рассчитывала Баба Яга. Они поморгали огнями, но открыли Царство Волшебных Зеркал. И Крокодил вошел это голубовато-розовое и серебристо-белое сияние.
Нет, пусть нам не говорят, что он ничего не почувствовал, не оценил. Это не так. Зачем упрощать? Он оценил торжественную красоту этих мест. Даже есть предание ( никто этого не видел, но предание есть), что из глаз его вытекла слеза. Одинокая Крокодилова слеза.
– Ну, здравствуй. Белая, здравствуй. Хрустальная!
– сказал он, увидев неподвижно стоявшую и светящуюся Владычицу.
– Не ждала гостя?
Снежная Королева молчала.
– Не очень-то ты приветлива. Но я и без приглашения пришел. И не в гости. Я не привык быть гостем. Я - хозяин. Такой же, как ты. Я согласен делить с тобой власть. Пока, - не удержался и добавил он.
Слабая улыбка тронула губы Снежной Королевы, но вскоре ее сменило все то же ровное голубовато-розовое свечение.
– Цвета мы переменим на более яркие. Но кое-что и оставим, пожалуй. Он оглядывался вокруг и по-хозяйски примеривался к реформам, как вдруг раздался тихий голос Владычицы Света:
– Ты здесь не хозяин.
– Гм... У нас равные силы. Белая. Ты вызываешь образы, но я заслоню их собой. И весь мир будет видеть, что есть Я, а больше ничего нет. И ты ничего, ничего не сможешь с этим поделать. К тому же твой холод мне не страшен. А что касается моего жара, то неизвестно, не запросишь ли ты пощады...Так что ты или сработаешься со мной, или...
И тут вдруг она посмотрела на него таким прозрачным, таким пронизывающим взглядом, что на одно короткое мгновение ему стало не по себе: даже вспомнился тот взгляд Смерти, который он видел во сне.
– Я не буду твоей соправительницей. Этого не будет.
– Вот как?! Но ведь я не уйду отсюда.
– Я знаю. Я сама уйду.
– То есть как это?
– растерялся Крокодил.
– Кто это может уйти
– Тот, кто собрал свет, тот и не боится уйти. Ему нечего бояться - он нашел то, что есть. Я живу для того, чтобы собирать свет. Когда я исчезну, останется свет. И я буду тогда в нем, как он сейчас во мне.
– Что, что все это значит?!
И вдруг Крокодилу стало нестерпимо страшно. Он закричал. Он раскрыл пасть. Он дохнул огнем, но... Перед ним стояло удивительное существо, которое его совершенно не боялось. Совсем не боялось и совсем от него не зависело. Нисколько. А он, великий Крокодилиссимус, целиком зависел от этого, существа, которое называло себя Владычицей Света.
Он с радостью растоптал бы ее, но... если Ее не будет, не будет и его.
– Как?! Как ты смеешь исчезать! Постой! Куда же ты! Но Она точно не слышит его. Она становится все прозрачнее, все легче. И голос Ее все тише, тише... Что, что такое она говорит?
Свет замирал в свой тайный час.
Да нет, он не потух.
Он просто на глазах у нас
Преображался в Дух.
Не ослепителен, не жгуч,
Простясь со осей тщетой,
Луч таял, превращался луч
В Дух Света - Дух Святой...
Королева говорила и таяла на глазах. Таяли хрустали, таяли зеркала, таяли образы, проплывавшие в них, таяли, расплывались, исчезали очертания Крокодила. Нет очертаний, нет никого, но сияние есть. Оно дрожит, мерцает. Вот уже только след от сияния, но какой теплый, какой нежный и чистый сиреневый след!.. И - флейта, флейта!..
– Я здесь! Я здесь, моя девочка!
– О, наконец-то! Наконец ты мне ответил! Сколько же я звала, сколько искала тебя!
– Ты звала? Ты искала?! Это я миры обошел, чтобы найти тебя'
– Да, Том. Может быть. Том. Но ведь это ты покинул меня. Я все время оставалась здесь. В том, что есть. А ты ушел.
– Да... Я ушел... Но, Господи, я пришел... Пришел! И пускай будет то, что есть, и не будет того, чего нет!
***
Они сидели за столом в своем домике около нарядной сияющей елки: Том, его Старая Девочка и Помпончик, их верный Помпончик, на которого стоит только взглянуть - и уже все, что заботило и мучило, окажется одолимым. И даже самое неодолимое, с которым ничего не поделаешь, тоже...
– С Новым годом!
– сказал Помпончик и, взяв в руки бокал, подошел к телевизору и включил его. Странное дело - он увидел на экране самого себя с бокалом в руке и со своей неизменной улыбкой.
Но его быстро заслонила Баба Яга.
– Вот-вот-вот!
– говорила она.
– Не успела я замести эту щелку. И на этот год тоже не успела. Нагляделись уже в нее вдосталь... "С Новым годом, с новым счастьем". И такого напустили тут туману, такого дурману... Теперь уже никто ничего не разберет. На самое точное, самое достоверное - говорят: нет его! Это то, чего нет! А на всякую невидаль, на то, чего сроду не было, говорят: вот это то, что есть. И теперь-то уже никто ничего не знает.