Сказки
Шрифт:
– Да где же вы оба были, что так вымазались? Право, Тегумай, ты не лучше Таффи.
Ну, теперь слушайте!
Однажды Тегумай Бопсулай пошёл через болото к реке Вагай наловить багр^ом рыбы к обеду, Таффи тоже пошла с ним. У Тегумая багор был деревянный с зубами акулы на конце. Не успел Тегумай ещё поймать ни одной рыбы, как нечаянно сломал его, сильно стукнув о дно реки. Они были очень-очень далеко от дома (и, конечно, захватили с собою завтрак в маленьком мешочке), а Тегумай не взял запасного багра.
– Вот тебе и рыба! – сказал Тегумай. – Полдня придётся потратить на починку.
– А
– Это слишком далеко для твоих толстеньких ножек, – ответил Тегумай. – Кроме того, ты можешь провалиться в болото и утонуть. Обойдёмся как-нибудь.
Он сел, достал кожаный мешочек с оленьими жилами, полосками кожи, кусочками воска и смолы и принялся чинить багор. Таффи тоже села, опустила ноги в воду, подпёрла подбородок рукою и задумалась.
Затем она сказала:
– Правда, папа, досадно, что мы с тобою не умеем писать? А то послали бы мы за новым багр^ом.
– Пожалуй, – ответил Тегумай.
В это время мимо проходил чужой человек. Он был из племени тевара и не понимал языка, на котором говорил Тегумай.
Остановившись на берегу, он улыбнулся маленькой Таффи, так как у него дома тоже была дочурка. Тегумай вытащил из своего мешочка клубок оленьих жил и стал связывать багор.
– Иди сюда, – сказала Таффи. – Ты знаешь, где живёт моя мама?
Чужой человек (из племени тевара) ответил:
– Гм!
– Глупый! – крикнула Таффи и даже топнула ножкой.
По реке как раз плыла стая больших карпов, которых папа без багра не мог поймать.
– Не мешай взрослым, – сказал Тегумай.
Он так был занят своей починкой, что даже не оборачивался.
– Я хочу, чтобы он сделал то, что я хочу, – ответила Таффи, – а он не хочет понять.
– Не мешай мне, – сказал Тегумай, обкручивая и затягивая оленьи жилы и придерживая их кончики зубами.
Чужой человек (из племени тевара) сел на траву, и Таффи показала ему, что делает папа. Чужой человек подумал:
«Странная девочка! Она топает ножкой и делает мне гримасы. Вероятно, это дочь того благородного вождя, который так велик, что даже не замечает меня».
– Я хочу, чтобы ты пошёл к моей маме, – продолжала Таффи. – У тебя ноги длиннее моих, и ты не провалишься в болото. Ты спросишь папин багор с чёрной ручкой. Он висит над очагом.
Чужой человек (из племени тевара) подумал:
«Странная, очень странная девочка! Она машет руками и кричит на меня, но я не понимаю, что она говорит. Однако я боюсь, что этот высокомерный вождь, человек, оборачивающийся к другим спиною, разгневается, если я не догадаюсь, чего она хочет».
Он поднял большой кусок берёзовой коры, свернул его трубочкой и подал Таффи. Этим он хотел показать, милые мои, что сердце его чисто, как белая берёзовая кора, и зла он не причинит. Но Таффи не совсем верно поняла его.
– О! – воскликнула она. – Ты спрашиваешь, где живёт моя мама? Я не умею писать, но зато умею рисовать чем-нибудь острым. Дай мне зуб акулы из твоего ожерелья!
Чужой человек (из племени тевара) ничего не ответил, и Таффи сама протянула ручку к его великолепному ожерелью из зёрен,
Чужой человек (из племени тевара) подумал:
«Очень-очень странная девочка! Зуб акулы на моём ожерелье – заколдованный. Мне всегда говорили, что если кто-нибудь тронет его без моего позволения, то сейчас же распухнет или лопнет. А девочка не распухла и не лопнула. И этот важный вождь, человек, который занят своим делом, до сих пор не замечает меня и, кажется, не боится, что девочка может распухнуть или лопнуть. Буду-ка я повежливее».
Он дал Таффи зуб акулы, а она легла на животик, задрала ножки, как делают дети, которые собираются рисовать, лёжа на полу, и сказала:
– Я нарисую тебе хорошенькую картинку. Можешь смотреть мне через плечо, только не толкни меня. Вот папа ловит рыбу. Он не похож, но мама узнает, потому что я нарисовала сломанный багор. А вот другой багор с чёрной ручкой, который ему нужен. Вышло, как будто багор попал ему в спину. Это оттого, что зуб акулы соскочил, и коры мало. Я хочу, чтобы ты принёс нам багор, и нарисую, что я тебе это объясняю. У меня как будто волосы стоят дыбом, но ничего, так легче рисовать. Теперь я нарисую тебя. Ты на самом деле красивый, но я не умею рисовать, чтобы лица были красивые, уж не обижайся. Ты не обиделся?
Чужой человек (из племени тевара) улыбнулся. Он подумал:
«Где-то, должно быть, идёт большое сражение. Эта удивительная девочка, которая взяла заколдованный зуб акулы и не распухла и не лопнула, говорит мне, чтобы я позвал на помощь племя великого вождя. А он, без сомнения, великий вождь, иначе он заметил бы меня».
– Смотри, – сказала Таффи, усердно рисуя или, точнее, царапая. – Вот это – ты. У тебя в руке папин багор, который ты должен принести. Теперь я покажу тебе, как найти маму. Ты будешь идти, идти, пока не придёшь к двум деревьям (вот деревья), потом поднимешься на гору (вот гора), а потом спустишься к болоту, где много бобров. Я не умею рисовать бобров целиком, но я нарисовала их головы; да ты одни головы увидишь, когда будешь идти по болоту. Смотри только, не провались! Наша пещера сейчас за болотом. Она не такая высокая, как гора, но я не умею рисовать ничего маленького. У входа сидит моя мама.
Она красивая, она самая красивая из всех мам на свете, но она не обидится, что я нарисовала её уродом. Она будет довольна, потому что это я рисовала. Чтобы ты не забыл, я нарисовала папин багор около входа. На самом деле он в пещере. Ты только покажи маме картинку, и она тебе его даст. Я нарисовала, что она протягивает руки; я знаю, что она будет рада тебя видеть. Разве нехорошая вышла картинка? Ты всё понял или надо тебе объяснить ещё раз?
Вот что Таффи нарисовала для него: