Сказки
Шрифт:
"Ах ты, штука какая, - думает грачонок, - все туда торопятся".
Жужжит пчела.
– И ты, пчела, к раку?
– К раку, - ворчит пчела, - пить мед да брагу.
Плывет красноперый окунь, и взмолился ему грачонок:
– Возьми меня к раку, красноперый, летать я еще не мастер, возьми меня на спину.
– Да ведь тебя не звали, дуралей.
– Все равно, глазком поглядеть...
– Ладно, - сказал окунь, высунул из воды крутую спину, грачонок прыгнул на него, - поплыли.
А
Ползала по кочке улитка, со всеми шепталась - сплетничала.
Паучок забавлялся - лапкой сено косил. Радужными крылышками трещала стрекоза, радовалась, что она такая красивая, что все ее любят.
Лягушка надула живот, пела песни. Плясали три пескарика и ерш.
Рак-жених держал невесту за усище, кормил ее мухой.
– Скушай, - говорил жених.
– Не смею, - отвечала невеста, - дяденьки моего жду окуня...
Стрекоза закричала:
– Окунь, окунь плывет, да какой он страшный с крыльями.
Обернулись гости... По зеленой воде что есть духу мчался окунь, а на нем сидело чудище черное и крылатое с желтым ртом.
Что тут началось... Жених бросил невесту, дав воду; за ним - раки, лягушка, ерш да пескарики; паучок обмер, лег на спинку; затрещала стрекоза, насилу улетела.
Подплывает окунь - пусто на кочке, один паучок лежит и тот, как мертвый...
Скинул окунь грачонка на кочку, ругается:
– Ну, что ты, дуралей, наделал... Недаром тебя, дуралея, и звать-то не хотели...
Еще шире разинул грачонок желтый рот, да так и остался - дурак дураком на весь век.
ПОРТОЧКИ
Жили-были три бедовых внучонка: Лешка, Фомка и Нил. На всех троих одни только порточки приходились, синенькие, да и те были с трухлявой ширинкой.
Поделить их - не поделишь и надеть неудобно - из ширинки рубашка заячьим ухом торчит.
Без порточек горе: либо муха под коленку укусит, либо ребятишки стегнут хворостиной, да так ловко, - до вечера не отчешешь битое место.
Сидят на лавке Лешка, Фомка и Нил и плачут, а порточки у двери на гвоздике висят.
Приходит черный таракан и говорит мальчишкам:
– Мы, тараканы, всегда без порточек ходим, идите жить с нами.
Отвечает ему старший - Нил:
– У вас, тараканов, зато усы есть, а у нас нет, не пойдем жить с вами.
Прибегает мышка.
– Мы, - говорит, - то же самое без порточек обходимся, идите с нами жить, с мышами.
Отвечает ей средний - Фомка:
– Вас, мышей, кот ест, не пойдем к мышам.
Приходит рыжий бык; рогатую голову в окно всунул и говорит:
– И я без порток хожу, идите жить со мной.
– Тебя, бык, сеном кормят - разве
Сидят они трое, Лешка, Фомка и Нил, кулаками трут глаза и ревут. А порточки соскочили с гвоздика и сказали с поклоном:
– Нам, трухлявым, с такими привередниками водиться не приходится, да шмыг в сени, а из сеней за ворота, а из ворот на гумно, да через речку - поминай как звали.
Покаялись тогда Лешка, Фомка и Нил, стали прощенья у таракана, у мыша да у быка просить.
Бык простил, дал им старый хвост - мух отгонять. Мышь простила, сахару принесла - ребятишкам давать, чтоб не очень больно хворостиной стегали. А черный таракан долго не прощал, потом все-таки отмяк и научил тараканьей мудрости:
– Хоть одни и трухлявые, а все-таки порточки.
МУРАВЕЙ
Ползет муравей, волокет соломину.
А ползти муравью через грязь, топь да мохнатые кочки; где вброд, где соломину с края на край переметнет да по ней и переберется.
Устал муравей, на ногах грязища - пудовики, усы измочил. А над болотом туман стелется, густой, непролазный - зги не видно.
Сбился муравей с дороги и стал из стороны в сторону метаться - светляка искать...
– Светлячок, светлячок, зажги фонарик.
А светлячку самому впору ложись - помирай, - ног-то нет, на брюхе ползти не спорно.
– Не поспею я за тобой, - охает светлячок, - мне бы в колокольчик залезть, ты уж без меня обойдись.
Нашел колокольчик, заполз в него светлячок, зажег фонарик, колокольчик просвечивает, светлячок очень доволен.
Рассердился муравей, стал у колокольчика стебель грызть.
А светлячок перегнулся через край, посмотрел и принялся звонить в колокольчик.
И сбежались на звон да на свет звери: жуки водяные, ужишки, комары да мышки, бабочки-полуношницы. Повели топить муравья в непролазные грязи.
Муравей плачет, упрашивает:
– Не торопите меня, я вам муравьиного вина дам.
– Ладно.
Достали звери сухой лист, нацедил муравей туда вина; пьют звери, похваливают.
Охмелели, вприсядку пустились. А муравей - бежать.
Подняли звери пискотню, шум да звон и разбудили старую летучую мышь. Спала она под балконной крышей, кверху ногами. Вытянула ухо, сорвалась, нырнула из темени к светлому колокольчику, прикрыла зверей крыльями да всех и съела.
Вот что случилось темною ночью, после дождя, в топучих болотах, посреди клумбы, около балкона.
ПЕТУШКИ
На избушке бабы-яги, на деревянной ставне, вырезаны девять петушков. Красные головки, крылышки золотые.
Настанет ночь, проснутся в лесу древяницы и кикиморы, примутся ухать да возиться, и захочется петушкам тоже ноги поразмять.