Сказковорот

Михеев Геннадий Александрович

Бежит Дарьюшка дальше, уж сил нету, а тут куст знакомый:

– Спрячься, девица, во мне, гадина не найдет тебя...

Залезла Дарья в куст, дух переводит. Монстр покрутился, покрутился, сплюнул -- и ушел, произнеся:

– Уж я отмщу за братьев своих...

...Когда Херов увидел расцветшую дочь свою, чуть удар не хватил мужика от счастья. Устроил он пир горой на весь поселок. Меж тем Катерина шипит:

– Ненастоящая она, дело тут нечисто... Вот от кого у ней такие богатства несметные? Может она вообще... русалка.

– Циц!
– Оборвал ее муж.
– Дело не в том, настоящая

или какая. Бог взял -- Бог отдал. А ты не веришь, в том твоя и беда.

Дарьюшку заочно уж и похоронили, рядом с могилой ее матери крест именной поставили. А тут -- нечаянная радость. Весь поселок глядит на Дарьюшку - не налюбуется, вот ведь красота какая сила.

У Дарьюшки уж и женихи завидные подобрались, да и вообще свет от нее исходит. Изольда меж тем все в гаджеты свои тырится, отчего все дурнее становится. Что характерно, когда Дарьюшка в колодец сиганула, она страшнее Изольды была, ведь вся утружОнная, теперь же -- наоборот. И это не чудо, а объективная реальность, данная нам в ощущениях.

Херов опять весь в заботах лесопромышленного бизнеса, а Дарьюшка наша под Катеринину пяту вновь подпадает. Мачеха все выпытала у падчерицы свей, да та по простоте душевной особо ничего и не скрывала. Снабдила Катерина Изольду свою инструкциями да экипировала не хуже ниньзи. К колодцу подвела -- и подталкивает:

– Иди, радость моя -- и счастье свое добудь!

Бывает же такое, что мать родная ради счастья кровинушки своей готова ее в омут бросить.

– Не хочу я, ма!
– Отнекивается Изольда.
– Мне и туточки неплохо. А богатства несметные мы лучше у Дашки отымем.

Призадумалась Катерина. Да ненадолго. Дарья дура, мало взяла, а надо нахапать больше. И, применив приемчик самбо, дочь родную в колодец-то запрокинула...

...и в этот момент Дарьюшка проснулась. Оказывается, столь уработалась девчушка, умаялась, наволновалась, что возле колодца ее и вырубило. Глядит: айфон под ножками в грязи валяется. Слышен мачехин крик:

– Дашка! Ты где запропастилась, тварь несуразная, сюда иди!

И что надумала падчерица: подняла она гаджет -- и в самом деле в колодец бросила. Тут же глазки сомкнула, в полудрему окунулась, и виртуальная реальность представляется девушке как будто кино...

...Благим матом кричит Изольда, мать родную проклинает. Летит, а вокруг темень. И только внизу свет брезжит, но непонятно совсем; не то привередница падает, не то взлетает. Бухнулась об твердь копчиком вдарилась, завизжала. Огляделась: кругом пустыня, а под ногами пауки со скорпионами ползают. Помянула мать и сестру сводную всем на чем свет стоит, отряхнулась, пошла. Если это та самая Виртуалия, что-то она больше на ад похожа. Кстати: ад -- это то же самое, что и сад, только без первой буквы.

Через короткое время окликает ее что-то жалостливым голосом. Оглянулась: куст иссохший. Просит растение:

– Дитя человеческое, одолел песок меня напрочь, отгреби ты его от меня, не дай сгинуть...

– Молчи, отросток жалкий. Говори лучше, где терем расписной, а не скажешь -- вообще заломаю.

Пришлось кусту дорогу указать, жить-то охота. Получив информацию, Изольда достала из амуниции хорошо заточенную саперную лопатку и куст посекла. Не смогла досечь до конца, колючки мешались,

но урон нанесла непоправимый. Идет девица дальше, за следующим барханом видит скрюченного козла. Взблеял рогатый:

– Сделай доброе дело, дитя человеческое, подои...

– Ты чё, охренел, каз-зел! Не дала договорить экспедиционерша.
– А ну, говори, где терем расписной, не то зарежу!

И достает из амуниции вострый нож. Пришлось козлу раскалываться. Выудив сведения, Изольда козла попыталась добить. Поранила, но животное увернулась, ушло.

Еще за двумя барханами видит путешественница полумертвую птицу. Орел взмолился:

– Дитя человеческое, утоли мой голод пищей кровавой, не дай исдохнуть.

– Да и накормила бы.
– Неожиданно ласково ответила Изольда.
– Да козел ушел, скотина. Ты вот скажи, где терем расписной, тогда и добуду тебе хавки.

Пришлось пернатому всю правду докладывать. После чего Изольда ногой морду орлову в песок втюхнула -- и к цели своей пошла. Это она тактику сменила, стала более коварной. Орел живучим оказался, голову приподнял и проговорил:

– Такая далеко пойдет...

Меж тем солнце совсем припекает. Но девке оно нипочем, ибо при ней и запас воды, и даже зонтик. Катерина хорошо позаботилась о дочке родной.

Еще за тремя барханами видит Изольда оазис, а посреди его тот самый расписной терем. Дверь в него отважная дивчина ногой распахнула, и сразу видит несметные богатства на полках. Стала ими сумки клетчатые набивать. Тут голос с печи:

– Дитя человеческое, помираем мы.
– Конечно, это старик со старухою.
– Спомоги ты нам, каликам увечным...

– Сдохните!
– Коротко отрезала Изольда.

Набрала добра сколь унесть может. Вышла из терема, спохватилась: а как же я из Виртуалии теперь домой помогу? Кажется, матушка того не сказала. Хотела в терем вернуться -- стариков попытать. Но не успела: напал на Изольду покемон недобитый, давай над девкой измываться, за двух своих братьев мстить. Терзает злодей уродский, а наблюдают сие с вершины бархана куст, козел да орел. Но в этот момент кто-то трясет Дарьюшку за плечо, разбудить хочет. Девушка сопротивляется, хочется ей, чтоб сказочное кино до конца прокрутилось и точка в истории поставлена была. Но далеко не все сказки заканчиваются чистой победой Света над Тьмою...

ЯЙЦО

Всякая сказка -- почти святая ложь, потому что она урок добрым молодцам. Ежели ты злой и больной на голову негодяй, сказка тебе не помощница, хотя шанс все же дает. Вы наверняка знаете таких деятелей, которые и тексты-то читают лишь до первой обнаруженной ошибки или даже блохи, чтоб воскликнуть: "Опять двойка, садись, пэйсатель и торчи в этом своем..." В подобных, прости Господи, людях сидит демон правильности, который и создан-то лишь для препятствия прогрессу и полету фантазии. Ежели он победит окончательно, человечество так и зависнет на планете, названной нами Землею, и мы сгинем вместе с ней и дельфинами. Я это сейчас сказанул про демона, а не о прогрессе.