Сказочная фантастика
Шрифт:
— Я вижу, ты мне не доверяешь, — сказала Фанчен.
— Я не могу себе это позволить, — признался Бинк. — Я не хочу, чтобы с Ксанфом что-нибудь случилось.
— Какое тебе до него дело? Ведь тебя выгнали оттуда!
— Я знаю законы. Со мной поступили справедливо.
— Справедливо! — оскорбленно воскликнула она. — Король даже не прочел записку от Волшебника Хамфри, не попробовал воду из Источника Жижи…
Бинк промолчал. Откуда это ей известно?
— Я проходила через твою деревню
— Ладно, — произнес Бинк. Ясно, что она пришла из Ксанфа. Но вот насколько можно ей доверять — Бинк не представлял. Конечно, Фанчен знала, где находится Камень, но не открыла тайны. Но что, если она все рассказала, а Трент ей не поверил и ждет подтверждения от Бинка? Но, в любом случае, если она и указала место, то неправильное, так что все остальное теряет смысл. Бинк мог раскрыть ее обман, но Трент все равно не узнал бы правды. Поэтому, скорее всего, Фанчен не лгала Бинку: она попыталась обмануть Трента, но безуспешно.
Да, теперь Бинк верил, что она была из Ксанфа и не предала страну.
Но что предпримет Трент?
Может быть, в Мандении существует машина, которая каким-то образом узнаёт, что происходит в Ксанфе? Или, что более вероятно, у Трента есть волшебное зеркало; он держит его в магической зоне подле Щита и потому всегда в курсе новостей Ксанфа. Нет, в таком случае он сам мог бы найти Магический Камень.
Бинк был совершенно сбит с толку. Четко он знал только одно: никому и никогда он не скажет о расположении Магического Камня.
— Меня не изгоняли, если ты об этом думаешь, — сказала Фанчен. — Уродливым они еще не запрещают жить в Ксанфе. Я эмигрировала добровольно.
— Добровольно? Почему?
— Ну, у меня были на это две причины.
— Какие?
Она посмотрела на него.
— Боюсь, ни одна не покажется тебе убедительной.
— Сперва расскажи, а там будет видно.
— Первая. Волшебник Хамфри сказал, что это наиболее простое решение моей проблемы.
— Какой проблемы? — спросил Бинк. Настроение у него было неважное.
Она снова взглянула ему в глаза — не взглянула, прямо-таки уставилась.
— Я должна сказать об этом вслух?
Бинк почувствовал, что краснеет. Очевидно, главной проблемой Фанчен была ее внешность. Фанчен была молода, но не просто некрасива или непривлекательна, а уродлива. Она являла собой живое доказательство того, что юность и здоровье не обязательно равнозначны красоте. Никакая одежда, никакая косметика не могли помочь ей, лишь магия могла что-то сделать. Поэтому ее уход из Ксанфа казался бессмысленным. Но, может быть, ее суждения так же деформированы, как и ее тело?
Из деликатности
— Но в Мандении нет магии!
— Вот именно.
Снова логика его споткнулась. С Фанчен было так же трудно говорить, как и смотреть на нее.
— Ты хочешь сказать, что магия делает тебя… такой, какая ты есть? — Ах, что за чудеса такта он продемонстрировал!
Но она не упрекнула его, не рассердилась.
— Да, более или менее.
— Почему Волшебник Хамфри не заставил тебя отработать?
— Он не мог вынести моего вида. Ох, все хуже и хуже!..
— Э… а что за вторая причина?
— Сейчас я тебе не скажу.
Это было понятно. Фанчен считала, что причины, заставившие ее эмигрировать из Ксанфа, покажутся ему неубедительными. Но он поверил ей сразу же, как только она намекнула ему на первую, и потому она решила не называть вторую. Типичная женская логика.
— Что ж, нам, видно, вместе придется сидеть в плену, — сказал Бинк, вновь оглядывая яму. Она показалась ему такой же мрачной, как и раньше. — Как ты думаешь, нас собираются кормить?
— Конечно, — ответила Фанчен. — Трент придет и станет дразнить нас водой и хлебом. Накормят того, кто даст информацию. И для нас… чем больше пройдет времени, тем труднее будет отказать ему.
— Ты все хорошо понимаешь.
— Я довольно умна, — сказала она. — Пожалуй, я настолько же умна, насколько уродлива.
Да, подумал Бинк, это действительно так.
— Но достаточно ли Ты умна, чтобы сообразить, как нам отсюда выбраться?
— Нет, думаю, что побег невозможен, — ответила она, в то же время решительно кивая, что означало “да! да!”.
— О-о-о! — растерянно протянул Бинк. Словами она говорила “нет”, а жестами — “да”. Не сумасшедшая ли она? Нет, она знала, что охрана подслушивает их, хотя солдат и не было видно. Им предназначалось одно сообщение, а Бинку — другое. Значит, она уже сообразила, как удрать.
Наступил полдень. Косой луч солнца, минуя навес, проник сквозь решетку. Совсем неплохо, подумал Бинк, здесь было бы невыносимо сыро, если бы сюда никогда не попадало солнце.
К решетке подошел Трент.
— Думаю, вы уже познакомились, — доброжелательно сказал он. — Ну как, проголодались?
— Начинается, — пробормотала Фанчен.
— Приношу извинения за неудобства вашего жилья. — Трент присел возле ямы на корточки; у него был такой вид, как будто он принимал их в своем кабинете. — Если вы дадите слово не покидать расположение лагеря и не вмешиваться — любым образом — в нашу деятельность, я предоставлю вам комфортабельную палатку.
— Это подкуп, — сказала Фанчен Бинку. — Как только ты начинаешь принимать услуги, ты тут же становишься обязанным. Не соглашайся.