Сказочные истории
Шрифт:
Свадьбу сыграли шумную и веселую, и поселилась Настя в доме Федора. И все было бы хорошо, но стал вдруг Федор замечать, что иногда вечерами Настя будто сама не своя становится. Сядет у окна, и печально так в сторону леса глядит. Или схватит неожиданно лукошко и уходит, слова не сказав. Возвращается затемно, с пустым лукошком, на вопрос где была, отвечает, что грибы собирала, не заметила, как стемнело. А что лукошко пустое, так грибов не было, поганки одни.
Чуял Федор, неладное что-то с женой происходит, но что делать не знал. Да и справедливости ради сказать надо,
А Настю, и правда, временами щемила непонятная тоска. Сердце как обручем давило, дышать тяжело было. В такие моменты Настя в лес уходила, и там ей легче становилось. Бродила, бродила, потом возвращалась, и вроде отступала тоска. Что-то искала, а что, понять не могла. Однажды, устав бродить, села отдохнуть под деревом, и вдруг начало ее корежить и ломать, да так сильно, что, думала Настя, конец наступил. Страшная мысль пронзила, вдруг болезнь какая? Потом отпустило, и Настя подумала, что от усталости это.
И вот в один прекрасный день, когда Федор уехал в соседнее село, отправилась Настя в лес. Шла по тропинке, напевала, и вдруг перед ней женщина появилась словно из ниоткуда. Стоит на пути, смотрит на Настю. Настя остановилась, сказала:
«Доброго дня вам! Заблудились, может? Так я вас выведу, я местная, лес хорошо знаю!»
Глаза женщины вдруг наполнились слезами:
«Спасибо, милая, на добром слове! – она протянула к Насте руки. – Я поговорить с тобой хочу, давно тебя тут поджидаю. Слышала, горе у тебя случилось, родителей потеряла?»
«Да, – ответила девушка, – вот и бабушки недавно не стало».
«Тяжело тебе?» – сочувственно спросила женщина.
«Тяжело, – подтвердила Настя. – Иногда такая тоска набросится, хоть в воду, и ломает так, будто болезнь какая…»
Женщина вздохнула и говорит:
«Не болезнь, это Настенька, это сущность твоя наружу просится, покоя тебе не дает!»
Настя нахмурилась:
«Какая такая сущность?! Да и откуда ты знаешь?! Кто ты такая?! А ну-ка прочь с дороги!»
«Да ты не сердись, – ответила незнакомка, – лучше сядем на пенек, я расскажу тебе все. Кроме меня никто тебе не поможет. Да и я, правда, чем помочь не знаю».
Насте интересно стало, она решила женщину послушать. И правда, не убудет с нее. Может, незнакомка родителей ее знала, и бабушку тоже.
Сели они на пенек, и женщина начала свой рассказ:
«Когда-то давно, я жила в том селении, где ты сейчас живешь, со своей матерью. Все было хорошо у нас, только я строптивой была, всем парням от ворот поворот давала. Все любовь ждала какую-то необыкновенную. И тут появился у нас парень, писаный красавец. Стал за мной ухаживать, посватался, и мы свадьбу сыграли.
Сначала все хорошо было, он охотился, я домом занималась. Мир да лад у нас был. Потом он в лес ушел и пропал, а у меня дочь родилась. Тосковала я по нему сильно, и от тоски тоже
И вот однажды встретила я в лесу своего мужа. Глазам не поверила, думала, дух лесной морочит. Но это он был. Я кричать на него начала, что бросил меня, оставил вдовой, а он вдруг печально так отвечает, что не мог поступить иначе. Сказал, что любит меня, и потому решил открыться. «Сама подумай, – говорит, – я мог бы и не показываться тебя, и ты бы ничего не узнала». Я успокоилась немного, и спросила, что все это значит?
А он вместо ответа вдруг обернулся несколько раз вокруг своей оси, и передо мной предстало чудовище. Огромное, огнедышащее. Из пасти огонь и пар вырываются. И говорит это чудовище громким голосом: «Видишь, кто я на самом деле?! Вот таков я есть, и скрываться более не мог! Потому и покинул тебя!»
Я охнула только, от страха язык к небу прилип. Сознание потеряла, а когда очнулась, он в своем человеческом обличье надо мной склонился: « Ну что, поняла, – говорит, – за кого ты замуж вышла?! Дракон я, змей огнедышащий, живу за тридевять земель в царстве драконов».
Я даже не знала, радоваться мне или огорчаться. Сказала ему, что дочь у нас родилась. И кто она теперь будет? Он ответил, что будет ребенок наполовину дракон, наполовину человек, потому как течет в ребенке кровь и дракона и человека. И временами кровь дракона будет давать о себе знать. До поры, сказал он, пусть отвар пьет из травки одной, я тебе ее покажу, но как повзрослеет, травка та не поможет уже.
Дал он мне травку, я делала, как он сказал. Но с тех самых пор стали мы встречаться иногда. Он уговаривал меня с ним отправиться, дескать, скучает он без меня. Угрожал все посевы сжечь и деревню заодно. Я любила его все еще, не видела в нем чудовище, и потому согласилась.
Пришлось матери открыться. Плакала она сильно, что дочь ее за дракона вышла, да дело то сделано было. Сказала я ей, что ухожу с ним, чтобы деревня спокойно жила, и наказала ей воспитать дочь мою, Настю. Травку указала, какую Насте давать следует и ушла. Сердце от горя разрывалось, но ничего не поделаешь, сама судьбу такую выбрала» – тут женщина замолчала, и Настя спросила:
«А мне ты это зачем говоришь? Как я горю твоему помочь могу?!»
«А затем, – строго ответила женщина, что я и есть матушка твоя, а ты моя дочь, Настя! Слышала я, что бабушка твоя умерла, а ты замуж вышла за кузнеца, вот и пришла к тебе, чтобы правду рассказать. Потому как чувствую, что кровь дракона даст о себе знать скоро. А может, ты уже ее чувствуешь?»
Настя охнула, лицо руками закрыла. Да как же так, она наполовину чудовище!
«Да как звать вас, матушка?» – только и смогла произнести.
«Мария, – ответила та просто. – Долго мне тут оставаться нельзя, потому скажу главное. Помочь я тебе не могу, но вот тебе колокольчик, – с этими словами она протянула Насте колокольчик, – возьми, как невмоготу будет, пойди в лес подальше и позвони. Мы тотчас явимся и тебя заберем. Живу я теперь за тридевять земель, в царстве драконов. А сейчас прощай!»