Сказочные повести. Выпуск десятый
Шрифт:
Старички ушли, полицейские укатили. Валера дернулся было за старичками, но Хасан напомнил:
— Один за всех, все за одного!
И они побежали на выручку Жорки. Хулиганы только этого и дожидались, они оттащили Ангела от Жорки и тесным кольцом окружили троих друзей.
14
Гук вырвал у Хасана и Валеры портфельчики, швырнул на ракетницу, ударил робота по животу:
— Трах-Тах-Чебурах!
Робот
— Что ты делаешь! — завопил Валера. — Меня отец выпорет!
Но Гук процедил мальчишке в клетчатом одеяле:
— Рис-с-уй!
— Ну-ка подойди! — поманил тот Валеру.
Валера не трогался с места. Тогда Клетчатое Одеяло сам сделал два шага и ткнул ему кистью в лицо. Валера отшатнулся:
— Что… Что такое?
— Подержите его, он мне мешает рисовать…
В Жоркиного друга вцепился десяток рук. Клетчатое Одеяло провел по его лицу сперва черную, потом зеленую полосу.
— Что вы делаете?! Это же хулиганство!! — завопил Жорка.
Клетчатое Одеяло и ухом не повел.
— Один за всех! Все за одного! — крикнул Жорка и бросился на помощь другу.
Но Гук схватил его за плечо:
— Заруби себе на носу: доброта — это заразная болезнь, хуже чумы!
В несколько секунд Валера был раскрашен как пасхальное яйцо.
— Это же свинство! Жорка, скажи им! — верещал он.
Жорка попробовал сказать Гуку как можно убедительней:
— Правда, правда, пошутили и хватит.
— Кто шутит? Никто не шутит! — сказал Клетчатое Одеяло и вылил на голову своей жертве баночку фиолетовой краски.
С кистью в руке он отступил на два шага: захотелось посмотреть на свою работу так, будто не он нарисовал, а кто другой. Мальчишки, державшие Валеру за руки и за ноги, отпустили его и тоже отбежали полюбоваться. В ярости Валера подпрыгнул и — ну смазывать с себя краски!
— Вот вам! Вот вам! Вот вам!.. — хрипел он.
— Варвар! — взвизгнул Клетчатое Одеяло.
Валера рванулся бежать. Вскочив на мотороллеры, мальчишки вмиг догнали его и, подталкивая в спину, поставили перед Гуком.
Клетчатое Одеяло не мог успокоиться.
— Такое произведение искусства испортить! Дикарь!
— От дикаря слышу! — сказал Валера.
— Да ты совсем дурачок, — сказал ему Гук. — Мы бы тебя заморозили и продали в национальный музей Трах-Тах-Чебурахии. Там тебя поставили бы рядом с шедеврами, и ты прославился бы на весь мир! А теперь… не знаю, что с тобой делать.
Ангел
— На мусор его!
— Больше некуда, — согласился Гук.
Мальчишки подхватили Жоркиного друга под руки и поволокли к ракетнице-самокату.
— Что вы хотите делать? — закричал Жорка. — Я так не играю!
— А мы и не играем! — сказал Ангел.
— Пустите его!.. — Жорка кинулся к Валере на выручку, но его отбросили.
— Оставьте! Оставьте его! — кричал Жорка.
Валера, онемев от испуга, вертел головой. Его взгромоздили на ракетницу.
— Приветик! — сказал Ангел и хлопнул робота по животу. — Трах-Тах-Чебурах!
Раздался медный звон, робот нажал рычаг — свист! — Валера взлетел и исчез вдали.
— Злодеи! — завопил Жорка, захлебываясь слезами.
— Конечно, злодеи, — сказал Гук. — Что мы, дураки быть добренькими?
— Фашисты! Вот вы кто! — крикнул Жорка.
Клетчатое Одеяло ухмыльнулся:
— Ты сам догадался? Или тебе кто-то сказал?
— Но они же мои друзья, мои друзья… — плакал Жорка.
— Тем хуже для них, — сказал Ангел, бросив мрачный взгляд на Хасана.
В тот же миг Хасан пустился бежать так быстро, как умел бегать только он: с первого класса он держал первенство по бегу в школе. Бывало, даже с уроков сбегал: раз! — и нет его в классе, и как будто никогда и не было, так он был уже далеко.
15
Двое мальчишек вскочили на мотороллеры и помчались за ним, крутя над своими головами веревками, будто лассо. Обе веревки разом обвились вокруг Хасана, он упал. Мальчишки схватили его, привели и поставили перед Гуком.
Гук задумчиво почесал нос.
— Что с тобой, таким отсталым, делать?
— Не смейте трогать его! — крикнул Жорка.
— Тебя не спрашивают! — сказал Ангел.
— Но гений я, а не вы! — крикнул Жорка.
— Ну и что ж, что ты! — усмехнулся Ангел. — Ты Когда-нибудь видал гения, который умер своей смертью?
Гук сказал Ангелу:
— Заткнись! — И повернулся к Хасану: — С тебя за то, что хотел убежать, штраф! Сорок пуговиц!
Хохоча, хулиганы кинулись отрезать ножиками пуговицы на рубахе и джинсах у Хасана. Тот гордо молчал. Раз-раз, и пуговиц у Хасана не осталось: он держал двумя руками свои заплатанные джинсы.
— Ну, давай беги! — сказал Гук, оттопырив губу.
— Сам беги, пока жив! — гордо ответил Хасан.
— Теперь, когда без пуговиц ты ни на что не годишься… — сказал Гук и повернулся к своим: — На мусор его!