Сказочные повести. Выпуск девятый
Шрифт:
— Слушайте! Слушайте! — выкрикнул он. — Сегодня здесь, на площади, будут сожжены сын мастера Трофима Петрушка и дочь кузнеца Игната Аленка. Наш мудрый Формалай приказал наказать их за то, что они нанесли непоправимый вред великому кукольному государству. Мастер Трофим не выполнил задание Формалая и обманом посадил на трон своего сына Петрушку. За это преступление Петрушка будет сожжен на костре, а его отец навечно заключен в тюрьму. Дочь кузнеца Аленка не вышила портрет нашего уважаемого правителя. И за это она сгорит
Если бы Петрушка стоял на помосте один, он давно бы заплакал, закричал, а может быть, стал бы просить царя, чтобы тот его помиловал. Но рядом с ним была Аленка, и Петрушка хотел выглядеть рядом с ней сильным и смелым. Он держал девочку за руку и тихо говорил:
— Не плачь, Аленка, может быть, кузнец Игнат спасет нас с тобой. Ведь ты знаешь, что он на свободе.
Аленка перестала плакать и вместе с Петрушкой стала смотреть: не увидит ли вдруг сильную фигуру Игната или его друзей? Но все было напрасно.
Вероятно, Игната не было в городе. Зато девочка увидела в толпе Матрешку и ее дочерей. Они ободряюще улыбались, как будто хотели сказать: «Держитесь, мы вас спасем!» Но ни Петрушка, ни Аленка не надеялись на это. Им не верилось, что Матрешки могут оказаться сильнее злого Формалая.
И тут Матрешка-мама заголосила:
— Батюшки! Несправедливость-то какая! Детей сжигают.
— Несправедливость! — хором затянули все Матрешки. — Детей сжигают!
Толпа заволновалась.
— Молчать! — вскинулся Формалай.
Матрешки не унимались.
— Взять их и тоже сжечь! Я никому не позволю защищать моих врагов.
Матрешек схватили и поставили на помост.
Аленка заплакала еще сильнее. Было жалко Матрешек. Из-за них попали в беду эти верные друзья.
С помоста Формалая раздался снова голос Хранителя царской памяти.
— Слушайте! Слушайте! Наш добрый Формалай хочет оказать милость. Он исполнит их предсмертную просьбу.
— Да, я исполню вашу просьбу, — сказал правитель, поднялся с трона и спросил: — Говорите, чего вы хотите.
Аленка не могла выговорить ни слова. Ей уже казалось, что она чувствует, как языки пламени добрались до нее, и она пылает, как маленький факел; а неунывающий Петрушка громко ответил:
— Я хочу пить и песню спеть.
Формалай распорядился, и повар принес мальчику кувшин с водой. Петрушка нагнул кувшин и приложился к нему ртом.
Вскоре кувшин опустел.
— Еще хочу, — потребовал Петрушка.
Ему принесли еще кувшин.
«Мальчик, а как много пьет», — с удивлением отметил царь и почесал в затылке.
— Напился, — сказал Петрушка. — Теперь буду песню петь. Самую веселую
Формалай милостиво кивнул.
Петрушка подбоченился, протянул руку в сторону царя и начал:
Царю голову чинили, Гайки, винтики вкрутили. И работает с тех пор В голове его прибор.Толпа онемела.
Многим хотелось ороситься на помост, защитить осужденных и спрятать их подальше от царских глаз, но никто не решался это сделать. Так велик был страх перед правителем.
Стражники схватили Петрушку и Аленку и первыми швырнули в костер, который уже начал разгораться.
Они успели отпрыгнуть от языков пламени.
Потом стражники бросили в костер шестерых Матрешек.
Толпа охнула от ужаса. Но тут началось самое интересное.
— Раз! — звонко выкрикнула Матрешка-мама, раскрылась и вылила на огонь воду, которую она принесла с собой. Он зашипел, и вверх взметнулся сноп искр.
— Раз! — сама себе скомандовала старшая дочка Матрешки, тоже раскрылась, и вода выплеснулась на языки пламени. К небу поднялся дымный столб. Сучья затрещали, зашипели.
— Матрешки огонь тушат, — сказала Аленка. — Бежим!
— Подожди, — удержал ее Петрушка. — То ли еще будет.
Раскрылась третья Матрешка. Плеснула в пламя воду. Дым повалил гуще и стал заволакивать площадь.
Жители заволновались. Формалай вытянул шею, хотел понять, что же происходит, но не успел. Остальные Матрешки вылили принесенную воду, и едкая пелена дыма все скрыла от глаз царя и его слуг.
В ПОМЕСТЬЕ
Кузнеца Игната в это время не было в городе Формалайске. Он не знал, что Аленку и Петрушку хотят сжечь на костре, поэтому и не пришел к ним на помощь. Когда Игнат вырвался из лап судьи, он скрылся в деревне.
Вместе с крестьянами кузнец делил землю, принадлежащую помещику Копилке.
Спасшиеся от костра Аленка и Петрушка тоже прибежали в деревню. Как радостно встретилась Аленка с отцом! Она рассказала отцу, что случилось с Петрушкой, что это он отпустил на волю самого кузнеца Игната и как смеялся над царем.
— Ну и Петрушка! Ну и молодец! — приговаривал Игнат. — Теперь над Формалаем все в городе будут три недели смеяться. А чем больше будут над ним смеяться, тем меньше будут бояться его и меньше станут подчиняться.
Петрушка был очень доволен похвалой кузнеца.
В это время под окном послышался крик:
— Копилка идет! Копилка идет!
Петрушка первым выскочил на улицу. Помещик шел посредине дороги, тяжело переступая набитыми золотом ногами. За ним, немного в отдалении, двигалась толпа крестьян. Петрушка ткнул в грудь помещика пальцем и звонким голосом закричал: