Сказочный переполох
Шрифт:
— Но если у великанов такой прекрасный нюх, почему же он не напал на нас здесь? — спросила она Шарманьяка. — Джек уже несколько часов как ушел отсюда.
— А защитное заклинание? — ответил он с некоторым удивлением. — Рельде нельзя не отдать должное: она аккуратно следит за хозяйством. У нас тюрьма, например, тоже защищена таким заклинанием.
— Так что же нам остается делать?
— Зерцало, — сказал Шарманьяк, — мне кое-что понадобится.
Сабрина отперла дверь с надписью «ВОЛШЕБНЫЙ АРСЕНАЛ» и впустила туда принца. Комната была набита самым разным оружием: мечами, луками со
Шарманьяк указал на меч, висевший на стене.
— Вот это, — сказал он.
Зерцало, хромая, приковылял в комнату, лицо его было озабоченным.
— По-моему, это весьма неразумно. Один вечножитель уже завладел волшебным предметом и носится с ним по городу. Зачем же нам еще и это? Особенно когда дело касается Эскалибура — меча короля Артура. Любой, кого коснется Эскалибур, мгновенно умрет, смертельна даже сделанная им царапина.
Сабрина сняла меч со стены. Он был длинный и широкий, с рукояткой, инкрустированной драгоценными камнями. Держа меч обеими руками, она вдруг почувствовала странное пощипывание, словно через нее пропустили разряд электрического тока. Сабрина ощутила прилив невероятной силы — должно быть, то же чувствовал и король Артур, когда меч принадлежал ему.
— Сабрина, ты доверяешь этому человеку?
— Не думаю, — ответила она. — Я своими ушами слышала, что говорят здешние жители о моих родственниках, и знаю, что наша с Дафной смерть освободит их. Я не могу быть уверенной в том, что они не нанесут нам удар в спину.
— Послушай, Гримм, — сказал Шарманьяк, — я не друг тебе, а твоих родственников терпеть не могу. Хотя бы за ту жизнь, которую, по их милости, мне пришлось влачить последние двести лет. А тебя я ненавижу за то будущее, которое ты для меня означаешь. Если бы я собирался сделать все это ради тебя и твоих ничтожных родственников, тогда ты, пожалуй, была бы права. Только я делаю это не ради них и не ради тебя, а ради себя самого. То, что из-за колдовства Бабы-яги я оказался запертым в Феррипорте, лично мне только на руку. У меня здесь реальная власть. Я богат, и все меня уважают. Но если Джек с помощью телевидения расскажет всем на свете, что великаны действительно существуют и что сказки — это реальность, жизнь в нашем городке радикально изменится, и мое положение правителя… я хотел сказать, мэра города… может оказаться под угрозой. Поэтому сегодня мы с тобой заодно. Сегодня я твой союзник и помогу тебе освободить бабушку и этого Каниса. Если это единственный выход, значит, так тому и быть. Но можешь не беспокоиться, Гримм: завтра мы снова станем врагами.
Сабрина взглянула ему прямо в глаза и увидела, что он говорит совершенно искренно, хотя от подобной искренности ее всю выворачивало. Можно ли доверять ему? Она сунула руку в карман и, достав оттуда фотографию своих родных, посмотрела на их лица — на маму, папу, мистера Каниса и, напоследок, на бабушку Рельду. Надо было что-то делать, чтобы старая женщина вернулась домой целой и невредимой. Сабрина больше не желала терять своих родных. И, подняв тяжелый меч, она передала его мэру. Зерцало, явно недовольный ее решением,
— Оставайся дома, ухаживай за Эльвисом, — приказала она сестре.
— Ни за что! — крикнула Дафна. — Мы Гриммы, и другого пути для нас нет.
— Но это опасно.
— Какая разница, — отмахнулась младшая сестра, крепко хватая Сабрину за руку.
Сабрина сдалась и, ухватив Шарманьяка за карман пиджака, трижды щелкнула каблучками туфелек Дороти.
— Дома хорошо, а там, где Джек, — лучше, — быстро проговорила она.
— Сабрина, а может, эти туфельки могли бы перенести нас туда, где наши мама с папой? — вдруг перебила ее Дафна.
У Сабрины даже глаза загорелись при мысли о том, что это, наверное, возможно.
— Давай спасем их после бабушки, — мечтательно сказала Дафна.
— Хорошо, — кивнула Сабрина и снова щелкнула каблуками: — Дома хорошо, а там, где Джек, — лучше. Дома хорошо, а там, где Джек, — лучше.
Снова стало темно, снова в ушах послышалось знакомое шипение, и через мгновение Шарманьяк и девочки очутились в лесу около Лысой горы. У них почти не было времени, чтобы осмотреться. Сабрина взглянула вверх и увидела огромную ногу великана — он как раз собирался на них наступить.
Они едва успели отскочить в сторону, но великан с такой силой стукнул ногой оземь, что сначала их подбросило, а потом они покатились по земле, как будто у них из-под ног уходила палуба тонущего корабля. В том месте, где они только что стояли, образовалась глубокая трещина, и в нее посыпались камни и земля.
Великан наклонился, чтобы получше разглядеть троих людей, которые суетились у него под ногами. Он уже собирался схватить их, но тут с опушки, из-за деревьев, прямо ему в лицо, в щеку, метнулась пылающая стрела. Великан, взревев от боли, вытащил стрелу из щеки, но тут же ему в подбородок впились еще две.
— Перестань, Джек! — потребовала Сабрина. — У него ведь люди в нагрудном кармане. Если ты его убьешь, он упадет и раздавит их.
Джек высунул голову из-за веток ближайшего дерева и расхохотался.
— О, еще не пришло время его убивать, — крикнул он, прячась среди деревьев. — Я просто хочу его раззадорить, чтобы он вовсю разошелся.
— Мы знаем про телерепортеров, Джек, — сказал мэр. — И мы не дадим этому случиться.
Джек послал еще несколько стрел в лицо великану, причем напоследок попал в особенно болезненное место: в нижнюю губу. Великан будто взбесился, пытаясь вытащить стрелу. Пока он крутился как ужаленный, Джек спрыгнул с ветки и приземлился прямо перед ними — легкий, как кот.
— Вот те на! Шарманьяк заодно с Гриммами? — сказал он. — Вот уж не думал, что когда-нибудь увижу такое. Выходит, принц такой же предатель, как эта дворняга Канис?
— Я верен лишь себе самому, — сказал Шарманьяк, размахивая Эскалибуром. — Итак, у нас два варианта: простой и сложный. Но результат в любом случае будет один: ты снова окажешься в тюрьме.
— Прошу прощения, принц, однако сегодня мой последний день в Феррипорте — этой большой тюрьме. Меня ждут мои поклонницы и поклонники, — сказал Джек и, вставив очередную стрелу в свой лук, выстрелил в великана.